Край холодных ветров - стр. 7
– Поднимайся давай, у вас выезд за город. Правда, билет только в один конец.
И я понял – елки, они их реально в расход собираются пустить. Я-то пошутил, а вот они – нет. Однако дисциплина в «Радеоне» какая!
– Стоп, – сказал я Евгению. Тот остановился, на лице было написано: «Чего, пожалел?»
– А деньги-то сильно не все, – продолжил я возмущенно. – Тут три раза по столько было.
Этих орлов надо было спасать, а то их и вправду, того и гляди, прибьют. Жалости особой у меня к ним не было, но и три души на свою совесть, и без того не сильно чистую, мне вешать не хотелось.
– Мы отдадим, – вдруг горячо заговорил один из них. – Мы все отдадим, мы больше отдадим, только не убивайте.
– Больше не надо, – сказал я ему. – Мое верните.
– И так их отпустить? – жестко сказал Евгений.
– Ну зачем же так, – ответил ему я и присел на корточки, немного поморщившись, около молодого парня с до боли знакомыми резкими чертами лица. – С чего бы так. Поучим, само собой. Привет, Равиль.
Парень смерил меня взглядом и промолчал.
– Да ты не дури, сам во всем виноват. Если бы ты вчера не коллективом меня метелил, а так, по-людски, один на один предложил помахаться за сеструхину честь, а после не угрожал бы мне, не глумился, не обобрал, то и претензий бы не было. А теперь – отвечать надо. Ты же мужик?
Парень молчал.
– Молчишь? Правильно молчишь, говорить тебе все равно нечего.
– Не убивай пацанов, – сказал Равиль. – Все отдадут, слово даю.
Безопасники засмеялись.
– Само собой, отдадут. Куда им деваться? – сказал крепыш.
«Не совсем парень гнилой. Про ребят сказал, про себя – нет», – подумал я.
– Ну как решим с ними? – спросил Евгений.
– Ну а чего тут решать? – ответил я. – Деньги пусть отдадут – и шабаш.
– А штраф брать будете? – деловито поинтересовался крепыш.
– А как же! – хмыкнул я и мрачным голосом ОЧЕНЬ серьезного злодея, не оставляющим сомнений, что это шутка, добавил: – По конечности каждому сломайте. Конечности на ваш выбор. Только хребтину никому не повредите.
– Понятно, – засмеялся крепыш. – Пошли, клоуны.
Закрыв за ними дверь, я ощутил не страх, нет. Ко мне пришло то неприятное липкое чувство, что я впутался во что-то такое, что выше моего понимания и больше моих возможностей.
Мне стало ясно, что если я сделаю неверный шаг или приму неверное решение, то за мной придет вот такой же Евгений, которому пустить мне пулю в затылок совершенно ничего не стоит. Без каких-либо эмоций, просто это его работа. Да, сейчас я под их защитой, но только потому, что я им нужен. А когда я им стану не нужен, что тогда? Скорее всего наградят и отпустят с миром, а может, и предложат непыльную работенку в корпорации. Вон, дальше газету редактировать. Но это при условии, что я не наделаю ошибок. А значит, надо быть в десять, в двадцать раз внимательней в словах и поступках. Это в моих интересах.