Краткая история крестовых походов - стр. 16

Повсеместный энтузиазм, с которым встретили его идею, не столько привел папу в восторг, сколько вселил в его душу тревогу. Урбан отнюдь не был романтиком. Прекрасно понимая, какую угрозу нес христианству ислам, он знал, что величайшая услуга, которую ему было под силу оказать окруженному врагами Востоку, сводилась к тому, чтобы послать туда европейское супероружие – закованного в тяжелые доспехи и вооруженного до зубов рыцаря. Что же до новобранцев из числа крестьян, то они не только представлялись совершенно бесполезными, но могли причинить и немалый вред. У них не было возможности профинансировать столь дорогостоящую экспедицию, их, скорее всего, убили бы еще до того, как армия дошла до Иерусалима, но что еще хуже, – из-за них Запад лишался рабочих рук, необходимых для сбора годового урожая.

Последняя мысль не давала ему покоя. На севере Италии на призыв откликнулось такое количество крестьян, что даже возникла нешуточная угроза голода. Урбану пришлось сменить тактику, перейдя к активным попыткам убедить народ воздержаться от участия в этом крестовом походе. Он разослал повсюду письма, в которых разъяснялось, что это великое предприятие предназначалось исключительно для землевладельцев, способных позволить себе материальные издержки войны. Дабы дать дворянам возможность привести в порядок дела, выступление в поход отложили на целый год и назначили на 15 августа 1096 года, причем каждому потенциальному крестоносцу предписали сначала получить разрешение у своего духовного наставника. С целью обеспечить надлежащий состав армии Урбан приказал священнослужителям отказывать всем, кроме тех, кто больше всего подходил для этой цели. Поскольку слои общества, не входившие в ратное сословие, помогать крестовому походу материально не могли, духовные преимущества оставались им недоступны. Старым, больным и слишком молодым предписывалось сидеть по домам, а беднякам – работать в поле. Святым отцам и монахам было велено оставаться дома, вознося молитвы за крестовый поход (за исключением случаев, когда епископ выдавал им специальное разрешение к нему присоединиться). Особым указанием участвовать в нем запретили испанцам, которым приходилось сражаться с исламом у себя на родине[26]. Даже если претендент подходил по всем статьям, но при этом недавно женился, ему сначала следовало получить разрешение супруги.

То, что Урбан посчитал необходимым ограничить участие в этом походе, может показаться немного странным, особенно если учесть следующий факт: самого перехода в Святую землю было достаточно для того, чтобы отбить у большинства охоту к нему присоединяться. Дабы добраться по суше до Иерусалима, нужно было преодолеть две, а то и три тысячи миль по населенной врагом территории. Более того, европейская знать наверняка понимала, с каким уровнем противодействия придется столкнуться. Многие служили в византийской армии наемниками и знали, сколь грозными врагами были турки. Еще большую озабоченность вызывали непомерно высокие издержки. Рыцарям приходилось собирать средства для финансирования своего похода, а в некоторых случаях и для участия в нем младших братьев и сыновей. Кроме того, им вменялась обязанность содержать надлежащую свиту из кузнецов, оруженосцев и слуг, заботясь обо всех их нуждах в пути. Все эти средства свободно могли в пять, а то и в шесть раз превышать их годовой доход. Большинство предполагаемых крестоносцев, чтобы их покрыть, распродавали свои поместья или же превращали в звонкую монету родовые землевладения. Для многих рыцарей участие в походе всецело зависело от щедрости более состоятельных феодалов. В дороге конечно же всегда имелась возможность кого-нибудь ограбить, чтобы частично компенсировать издержки, но эта перспектива, даже в лучшем случае, выглядела весьма отдаленной. Урбан издал предписание, в соответствии с которым все захваченные территории подлежат возвращению византийскому императору в целости и сохранности. Невыполнение этого указа – равно как и преждевременное возвращение домой – каралось отлучением от церкви