Красота - стр. 10

За хоругвями с изображением Нерукотворного Образа, в облаке дыма от ладана, придерживаемый под обе руки, окруженный черноризцами и священством, шел вселенский патриарх православного христианского мира Иоанн X Каматепул – величавый, как ветхозаветный пророк, седой и длинноволосый, неторопливый и спокойный. Его одежда первосвященника была расшита ликами святых и Иисуса, богато украшена драгоценностями и золотом. Иоанн Х, начитанный и прекрасно образованный, искусный в дискуссиях, упорный в борьбе за чистоту веры, всю свою жизнь готовился к положению и месту патриарха восточной ойкумены. Будучи во всем остальном лукавым придворным, находчивым и дотошно знающим дела светские, даже может быть больше, чем церковные, он умел говорить, когда и сколько нужно и производил благоприятное впечатление на тех, кто с ним общался. Он был в меру мудр, выглядел непоколебимым и бесстрашным как этого требовала вера и происхождение.

Высокий и прямой, наделенный особым аристократизмом, который он упорно и терпеливо культивировал в себе, он шел по жизни без колебаний и препятствий на его пути практически не было. В этот момент он, Иоанн X Каметепул, мечтал о том дне, когда он, как славный патриарх Фотий, выйдет с изображением Богородицы и пронесет образ вдоль стен столицы, защищая город.

Фотий для Иоанна был образцом особой решимости, мрачной и безоговорочной. День, для которого он родился и к которому всю жизнь готовился, наконец наступил, он был уверен, что имя его останется в истории как имя спасителя и избавителя. Он уже видел и выбитый на мраморе святой титул рядом со своим именем и огонь, вечно горящий на его могиле и разгоняющий мрак смерти и забвение. Его чистые ухоженные руки держали икону Богородицы с Иисусом, прильнувшим к ее груди, которую по преданию (в этом никто и не сомневался!) написал сам евангелист Лука. Это была Первая икона христианской истории, чудотворная защитница города, благословленная самой Девой Марией. Именно она сейчас находилась в вспотевших руках патриарха Константинопольского излучая благостный неземной свет. Из собора Святой Софии икону выносили только в самые тяжелые времена, взывая к ней с мольбой о защите крепостных стен. Славяне и авары отступили перед ее силой, и вот сейчас, в руках патриарха, она была последней надеждой на защиту и спасение того, что сами люди оставили и предали. Люди, такие испуганные и маленькие перед другими людьми, такими же ничтожными и испуганными.

Плач и бессвязные крики толпы заглушили пение и звуки серебряных бубенчиков, имитирующих трепетание крыльев Святого Духа, нисходящего на землю в дымке ладана, а взволнованный патриарх неслышно шептал молитву, приближаясь к императору, который склонив голову стоял на коленях и с нетерпением ожидал, что к нему подойдут и осенят знакомой с детства и осязаемой божественной защитой. С каждым, тяжелым и сдержанным, шагом патриарха, люди падали на ниц, кланяясь иконе и ее божественной мощи, забывая о том, что ищут помощи против людей, а не против богов, и о том, что если не находят сил, чтобы разбудить надежду в себе, то не найдут ее ни в священных предметах, несмотря на всю их святость.