Красный Вервольф - стр. 21
– Наташ! – прошептал я, сделав еще один глоток. – А ты как в партизанский отряд попала?
– Ну… – она замялась. – Когда война началась, отца сразу в армию забрали, он в Красной армии еще в гражданской воевал. А мама с малыми засобиралась к родне в Воронеж. И меня с собой звали, но я не поехала, сказала, мол, потом вас догоню, куда спешить-то? На самом деле, мне было как-то совестно вот так убегать. Мамка-то понятно, у меня двое братьев и сестра, младшему пять лет, старшей двенадцать.
Она помолчала, вздохнула, будто собираясь с мыслями.
– А потом… Потом уже было поздно, – она издала нечто среднее между смешком и всхлипом. – Псков начали бомбить, мост взорвали, армия отступила, кто-то успел эвакуироваться, кто-то нет. Потом были те два фрица. Дом обшаривали на отшибе. И винтовку один оставил прямо у дверей, а я в сарае пряталась. Страшно было, ужас. Но что было делать? Они бы иначе меня нашли. Я выбралась, винтовку схватила и застрелила обоих. И в лес. Четыре дня пряталась, а потом меня командир нашел. Ну вот с тех пор и… Это сколько, получается? Месяц почти я в отряде.
Она снова помолчала, повозилась, потом ее голос зазвучал ближе, будто она к решетке ближе придвинулась.
Опа… Я задумчиво поскреб щетину на подбородке. А я думал, Наташа штатный снайпер со спецпдоготовкой (вспомнил, как она держалась с той покойной троицей фрицев). Считал, что прибилась от регулярных частей или из НКВД, а она оказывается, самородок. Или нет?
– У меня же разряд по стрельбе, я в Осоавиахим со школы занималась, – уже быстрее и увереннее продолжила она. – На соревнования ездила, два раза в области первое место занимала…
– А звание сержанта тебе командир дал? – спросил я. На самом деле, даже как-то не думал ее на чем-то подловить, слушал историю, подперев щеку кулаком. Как страшную сказку, практически. В военное время со званиями та еще чехарда творилась, а уж в партизанских отрядах, которые спешно сколачивали из всех подряд, так и вообще…
– Ну… – Наташа вдруг споткнулась. Я прямо всей кожей ощутил эту заминку, будто я в какое-то неподходящее место ткнул. – Я это… Наврала про сержанта, вот. Ты такой грозный в тот момент был… Хотелось как-то… Что-то такое сказать, чтобы ты ко мне серьезно отнесся. Вот.
Я задрал голову, чтобы рассмотреть лицо Наташи. Но видно мне было только край ее подбородка. Встроенного детектора лжи у меня в ушах нет, конечно, но что-то она тут накрутила! Может и правда наврала про сержанта тогда, а может сейчас старательно лепит что-то… Вот только зачем?
А она продолжала торопливым шепотом рассказывать истории из своей партизанской жизни. Про Степку, с которым они вели по лесу близняшек Иверневых, которые в лесу заблудились. И нарвались на фрицев там, где вообще не ожидали. Уходили по кустам, Степка с девчонками скрылся, а она попалась. Про свинью, которую в лесу поймали. Сбежала, видать, от фрицев, когда те деревню грабили. Сначала думали, зарезать хрюшку, но командир сказал, что свинка – герой, а героя на обед пускать – это не по-советски. Так что пока я с командиром разговаривал, для хрюшки отдельное укрытие соорудили. Будет теперь в отряде свинья-партизан.