Красный шайтан - стр. 2
– Как зовут тебя, братец? – пожал тот крепкую мозолистую ладонь.
– Ефим, барин.
– Казак?
– Точно так, уроженец станицы Усть-Хоперской Донского округа.
– А что Ефим, – кивнул Поспелов в сторону площадки, – получается с Вороном?
– Непокорный черт, – покосился туда старший конюх. – Час назад сбросил с седла Яшку.
– Папа, а разреши мне? – сказал молчавший до того гимназист.
– Ну что же давай, – откликнулся отец, – глядишь, получится.
– Я только переоденусь, – шмыгнул тот носом и поспешил к дому.
– А не расшибет? – засомневался Гиляровский.
– Ништо, – улыбнулся Ефим. – Минька у нас парень шустрый.
Все направились к манежу, по дороге Ефим громко позвал, – Яшка!
– Ась?! – выглянул из конюшни лохматый малый с вилами в руках.
– Быстро тащи сбрую, будем снова объезжать Ворона!
Тот исчез, а группа подошла к месту и остановилась.
– Хватить, гонять, Иван, поводи, чтобы остыл, – приказал потному мужику управляющий. Тот перестал щелкать бичом, жеребец замедлил ход, а потом остановился, кося на людей злым глазом.
– Да-а, видный экземпляр, – поцокал Гиляровский языком. – Настоящая орловская порода.
– Тридцать пять вершков в холке, длина туловища тридцать два, вес двадцать пять пудов, – гордо изрек Поспелов.
Между тем Яшка доставил сбрую, а за ним появился гимназист, в полотняной рубахе навыпуск и заправленных в сапоги штанах.
Едва удерживая храпящего Ворона, трое конюхов взнуздали его, закрепили на спине седло и воззрились на управляющего.
– Давай, – хлопнул он по плечу сына.
Тот быстро подскочил к жеребцу, схватил узду и птицей взлетел на спину. Мужики прянули по сторонам, а конь, встав на дыбы, попытался сбросить наглеца. Но не тут-то было – Мишка вцепился в него словно клещ и удержался, а когда упрямец высоко подбросил круп, дал пятками по бокам. Ворон взвизгнул, лягнул копытами и понесся в конец манежа к жердяной ограде. Легко перемахнув ее, задробил в степь быстро уменьшаясь в размерах.
– Ходко идет, черт, – приложил к глазам ладонь старший конюх.
Пара вернулась минуть через двадцать. Жеребец, роняя с удил пену, шел мелкой рысью, раскрасневшийся Мишка, чуть подскакивал в седле.
Спрыгнув, передал уздечку Ивану и подошел к крестному с отцом.
– Ничего, – оценил родитель. – Можешь.
– Не то слово, – тряхнул его за плечи Владимир Алексеевич. – Словно я в молодости.
Жеребца хорошо выводить, напоить и задать корму, – приказал Дмитрий Васильевич, и они втроем направились к дому. Фактически это была контора, состоявшая из двух половин. Во второй, жилой, кухарка уже накрыла стол. Умылись, отобедали русскими щами и бараньим боком с кашей, под которые взрослые хлопнули по рюмке «смирновской». Затем оба поднялись на второй этаж в светелку, чуток приспнуть, а Мишка отправился на реку.