Красный рок (сборник) - стр. 12
Подхорунжий девушке снова рукоплескал: предстоящий шаманизм обещал ударить в самое сердце.
Правда, прослушав добрый кусок синти-попа, Ходынин образно представил себе этот музыкальный стиль чем-то очень далеким от прыжков и ужимок шамана: представил молниеносным падением красного пустынного канюка на болтливого кремлевского голубя…
10
Но самая интересная музыка зазвучала тогда, когда в рок-кабачок пожаловало питерское подполье!
Черный русскоязычный блюз завел подхорунжего невидимым ключиком, а затем наполнил внутренним стрекотом, треском и даже смыслом, как наполняет смыслом пустопорожнюю станиолевую, бегающую по полу туда-сюда игрушку безостановочное движение и напор.
И завод этот долго не кончался!
Подхорунжий уже не лежал у стены, как во время приступов психоделии и шаманизма, а, подступив вплотную к сцене, внимал смелым подпольщикам рока.
– Ты, «горшок»! Закрой хавальник! Кочум влетит.
Подхорунжий не сразу сообразил: лидер одной из групп черного русскоязычного блюза в паузе обратился именно к нему. А сообразив, засмеялся. До него вдруг дошло: если бы не черный питерский блюз и не краснокрылый канюк, его личные, только что истекшие сутки в Москве можно было бы преспокойно спускать в мусоропровод!
И еще одна питерская рок-группа покорила Ходынина.
Группа звалась «Декабрь».
Начали «декабристы» – неожиданно: вдруг в качественной рок-обработке грянула родная «Дубинушка».
Уже после второго куплета подхорунжий снова вскочил на ноги и стал, не сдерживаясь, подпевать. А во время заключительного куплета, скинув ботинки, даже запрыгнул на стол.
Один из куплетов песни Ходынину так понравился, что, возясь с птенцами, распределяя ястребиные корма, мечтая про еще одного канюка, он несколько дней кряду у себя в Кремле напевал:
Питерцы в тот раз одной «Дубинушкой» не ограничились.
«Декабрь» спел много разного, и спел классно!
Подхорунжий уже давно спрыгнул со стола, успел возрадоваться и пригорюниться, успел опрокинуть стопарик-другой и задуматься о будущем, когда питерские рок-декабристы вдруг завели тонко, завели пронзительно:
Сзади подкралась незнакомая деваха, легла на подхорунжего полной грудью…
Ходынин шуганул девку так, что она за весь вечер свою весомую грудь больше ни разу в музыкальном зале не показала…
Струны подхорунжего и не надо было рвать! Неумелыми, но идущими откуда-то из самых глубин стишатами струны эти были порваны враз и надолго. И теперь обрывки ходынинских струн цеплялись уже не за рок-кабачок, не за Святки, а за что-то иное, связанное с песней весьма и весьма отдаленно: за год 1991-й, за год 1993-й, за 1998-й, за 2000-й и 2008-й!