Красный демон - стр. 3

– Товарищ Розенфельд, – поднял руку Гаранин, – разрешите уточнение: нельзя ли услышать обстоятельства того, как попал вестовой Вюртемберга в ваши руки?

– Твой интерес понятен, товарищ Гаранин, надеешься в деталях усмотреть подлинность сообщения или его намеренную обманку. Может, Вюртембергу и удастся незаметно послать со своего плацдарма одинокого наблюдателя за зелеными ракетами, только не конный разъезд в пять человек. Они, выезжая, надеялись на темноту ночи, но она их не спасла. Наша разведка дала им отъехать подальше от своих передовых пикетов, и всех взяли без шума, а самого вестового удалось взять живым, хоть и помятым.

– Можно ли увидеть вестового? – интересовался Гаранин. – Я бы попытался определить степень его фанатичности, преданности Белому движению, из этого следует выводить правдивость слов вестового по поводу условного знака с зелеными ракетами…

– Это слишком долгий процесс, товарищ Гаранин, – оборвал его Розенфельд. – Мы знаем твои выдающиеся способности психоанализа, но ты сюда вызван по другому поводу. Если бы ты, Гаранин, согласился взять на себя роль этого самого вестового и доставить пакет по назначению… Мы имеем возможность выманить Вюртемберга с укрепленных позиций и разделаться с этим его опротивевшим плацдармом, а также нанести ошеломляющий удар основному кадетскому войску… Подумай, Гаранин. Риск велик, но и польза от твоей работы несоизмеримо велика.

Гаранин размышлял не более полсекунды, он поднялся со стула:

– Прикажете остаться в логове белых после исполнения задания?

– Твоя главная миссия: заставить кадетов верить в удар Вюртемберга и выманить их ему навстречу, под наш кулак. Если это удастся – тебе там делать нечего, можешь смело бежать и где-нибудь затаиться до нашего подхода.

Вскочил с места Казаченко:

– Имею слово, товарищ Розенфельд! По-моему, сил у нас недостаточно, чтоб одновременно встречать корпус Вюртемберга и засаду устраивать идущим ему на подмогу основным войскам. Не лучше ли быстренько переделать содержание пакета: им отпишем наступление в такой-то день, а Вюртемберг ударит в другое число, не с ними заодно.

– Глупо, товарищ Казаченко! – резко осадил его Розенфельд. – Во-первых, у нас нет времени переделывать пакет – каллиграфист попросту не успеет. Во-вторых, до плацдарма не такое уж и большое расстояние. По-твоему, Вюртемберг услышит, как в бой пошли основные кадетские войска, и не смекнет, что план его разгадан? Нет, пакет нам переделывать не с руки, бить – так одним махом обоих. А дополнительных сил затребуем…

Розенфельда перебил скрежет распахнувшихся железных ворот, и Гаранин с высоты собственного роста увидел через окно внутренний двор ЧК, освещенный двумя фарами. Автомобиля Гаранин не разглядел, но представил, что он черный, с поднятой крышей, продолговатый и зловещий, как и человек, который в нем ездил.