Красный анклав - стр. 35

– Скоты, среди вас ещё остался хоть кто-то, владеющий человеческой речью? – обратился он к дикарям. Его люди разделились – часть держала под прицелом это жалкое стадо, другая взяла под охрану все входы.

Один из оборванцев, тараща на него впалые глаза поднял руку, запинаясь и глотая звуки, произнёс:

– Я могу!

– Пойдёшь со мной, – с брезгливостью в голосе ответил ему командир.

Через два часа с той стороны, куда Сергеенко увёл дикого жителя «Радоприбора», раздался одиночный выстрел. Остальные пленные повернули свои пустые лица в сторону звука, не замечая, как их охранники подняли оружие на изготовку. Через пять часов живыми в комплексе остались только пришельцы с поверхности, которые деловито принялись рыться в картотеках, отбирая ценную документацию, которая ещё послужит советским гражданам. Последней задачей было заглушить реактор и вновь запечатать этот склеп. Может быть, когда-нибудь сюда ещё придут люди.

Он жадно присосался к бутылочке минеральной воды, которая по случаю оказалась у Маши с собой. Выпив её всю залпом, он перешёл прямо к делу – нельзя терять ни минуты:

– Маша, ты на машине?

– Да, ты только не дури, тебе бы тут хотя бы денёк под присмотром полежать! – решительно сказала она.

– Срочно уходим отсюда, едем к тебе, быстрее. Где мои вещи? – он резко сел, и в голове тут же взорвалась авиабомба. – Мммммм, как же больно…

– Радуйся, что глаз на месте, а то сразу было непонятно – есть ли он ещё у тебя.

– Помоги мне подняться, надо быстрее уходить. Помнишь Макса?

– Торчка, что ли? Ну да, помню – нервный такой…

– В общем, он уже наверное пошёл к ментам, да ещё и до кучи конторским мою пропажу сдал, а у них там вчера очень нехорошая ситуация вышла, и мне меньше всего сейчас надо оказаться крайним, так что быстро тащи сюда мои штаны, как же больно, чёрт!

Кое-как собравшись, в обнимку с Машей Константин спустился на первый этаж и проковылял к выходу. Персоналу было глубоко наплевать на него, так что никаких препятствий на пути они не встретили. Машина белая Нива стояла на другой стороне улицы, едва она тронулась – к больнице подъехал чёрный автомобиль с мигалкой, который пустили прямо на территорию.

Тёплым летним вечером семья морского офицера в отставке собралась на маленькой кухне. В чашках дымился ароматный горячий чай, в стеклянной вазочке лежали сладости. Лёгкую клеёнчатую скатерть трепал ветерок. На шести метрах кухни разместились простая мебель, небольшой стол, плоский маленький телевизор, белый холодильник и пыльный старый радиоприёмник «Океан-209». Радио было причудой пожилого главы семейства – крепкого и здорового как медведь старика с лихими густыми усами. Однажды в 1994м году он принёс это радио домой, водрузил на тогда ещё стоявший в углу холодильник ЗИЛ, воткнул вилку в розетку, включил и строго-настрого запретил домочадцам трогать или перенастраивать. Перечить капитану атомохода в этой семье было не принято, так что все быстро смирились с таким заскоком, и радио все эти годы тихонько работало на пустой частоте, издавая лёгкое шипение статики на минимальной громкости.