Красные туфельки. Китайская проза XXI века - стр. 57

длиной, давно зажившая рана. Кожа белоснежная, и шрамик ничуть не уродливый, в форме идеальной дуги, словно пухлые, чуть заносчиво надутые девичьи губы. Или упавшее на девичье тело перышко изящной формы. Красота шрамика изумляла. За жизнь он перевидал ран без числа, но никогда не встречал такой прекрасной, как на этом животике. Казалось, это произведение искусства, а он – его творец.

Он держал девочку высоко над головой, а она колотила по ней. Полмесяца назад он побрил голову, отрос только короткий ежик, и удары получались необычайно звонкие. Ей эти звуки очень нравились, и она беспрестанно хохотала. Он кружил девочку, держа за талию, платьице раскрывалось, как зонтик в дождливый день, и он не переставал любоваться шрамом. Наконец высвободил одну руку, потянулся и дотронулся до него. Шрам был гладкий, как срез агата, и было впечатление, что он слегка вздымается и опускается как морское беспозвоночное.

Он зажмурился. Его охватило ощущение счастья. Широким потоком оно лилось от теплого шрамика, где оставила след холодная пуля. Он вдруг страшно растрогался.

Прошло немало времени, прежде чем он опустил ее на землю. Помог вставить ножки в эти большие туфли. Когда он снова оглядел их, мелькнула мысль, что пятна на них, должно быть – засохшие следы крови. Девочка эти туфли любит, они уже долгие годы ее любимая игрушка.

Он решил взять ее с собой.

И тем же вечером увел ее. Вместе с ней он снова переберется через ограду, вместе с ней снова обретет свободу. Столько всего нахлынуло хорошего, неведомого прежде. Он будто вернулся в свои тринадцать лет. Ограду перемахнул легко, одним прыжком. А эта смышленая девчонка, устроившаяся у него на спине, во время прыжка вообразила, что взлетает, и снова радостно рассмеялась. Жизнь казалась ей еще одной игрой, всегда невыразимо волнующей.

Пожитков у нее не было, только красные туфли.

Уехать он решил на поезде. Нормально идти в своих слишком больших для нее туфлях девочка не могла, поэтому он снял их и посадил ее к себе на плечи. Так, у него на плечах, она и сидела всю дорогу, настолько привыкла, что и слезать не хотела. По дороге на вокзал он купил ей вишен, она выплевывала косточки ему за шиворот, и они скапливались под одеждой. Из-за небольшой простуды из носика постоянно текли сопли, и она вытирала их о его спину.

Наверное, тогда он понял, что слишком сильно любит ее. Когда он купил ей шарик у продавца воздушных шаров, она обрадовалась, но, подержав, отпустила, и шарик улетел. Купил сахарной ваты. Она пожевала без особого удовольствия, и в итоге вся вата оказалась у него на спине. Покупал и ветряную вертушку, и сахарный тростник, и букетики ландышей. Ей все нравилось, она принимала все с удовольствием. Но, немного поиграв, выбрасывала. Видно, особой радости не испытывала, и длилась она недолго.