Краснознаменный отряд Её Императорского Высочества Великой Княжны Анастасии полка (солдатская сказка) - стр. 61
От доктора не укрылись быстрые взгляды, которыми при этом обменялись завсегдатаи трактира. Попивая пиво и отказавшись от гороха, доктор стал слушать разговоры, которые в этих краях заменяли чтение газеты. Люди за задним столом тихо беседовали, обделывая свои делишки, но большинство посетителей были рады покричать, дай им только повод.
В зал вошли новые люди и устроились неподалеку от него. Они начали шуметь, но доктору это не помешало – он так и сказал. Тогда они изменили тактику: стащили его со стула, выволокли из-за стола. От них воняло потом – видимо, успели потрудиться, и понятно, что у них за работа, выбивать мозги.
Овладев его саквояжем, они не стали его уносить, а высыпали содержимое на стол. Что они там увидели? Непосвященным людям хирургические инструменты напоминали орудия палача.
– Не трогайте, – прикрикнул на них Пустовойт.
– Бог с вами, доктор, я сберег ваши вещи, – какой-то тип подал ему саквояж, а сам ощупывал себя, словно проверял, не повредил ли что.
Доктор счел, что место для него неподходящее. Газет тут не читали, а разговоры крутились вокруг насущных нужд. Не успел он подняться с места, как человек, пришедший ему на помощь, перешел за его стол и уселся рядом, загораживая ему выход. Он даже не попросил выпить, напротив, сам предложил стаканчик. Сказал, что его зовут Клаус Герба.
– Хочу вас угостить в честь знакомства.
Вот при каких обстоятельствах произошло знакомство с Клаусом Гербой.
Этот тип приклеился к нему намертво и не хотел отпускать от себя. Пустовойт не выдержал:
– Я ничего не покупаю.
В ответ Герба буркнул, что розничной торговлей занимаются в другом месте.
Тем временем в зале опять стало шумно, прибыл оратор из замка, и посетители радовались развлечению.
– Я Безродов, – представился он доктору.
У юноши было округлое милое лицо воспитанника, которых во множестве выпускали из военных училищ: девичьи губ улыбались, а на лбу сохранялся завиток нежных волос. Посещая пивные, он не приобрел дурных привычек и взирал на всех с любопытством. Его ногти были аккуратно подстрижены, но манжет рубашки оказался безжалостно откромсан – то ли порвались петли для запонок, то ли он хотел избавиться от кружев, неуместных в его новой жизни. Доктор согласился с Безродовым: с той жизнью следовало покончить навсегда.
Выяснилось, что оратор из молодого человека никудышный: его речь напоминала передовицы газет.
– Мы думали, мадам, что наше время – век буржуазной сытости, праздности и непоколебимой веры в прогресс. Но вы видите обречённых на гибель солдат, в эту войну вовлечены представители всех классов. Бессмысленность и ужас войны заключается в абсолютном непонимании солдат против кого и за что они воют.