Красное бедствие - стр. 16
Еще несколько часов назад день был в самом разгаре, а теперь солнце скрывали плотные тучи. Люди говорили, что демоны, призванные Лаверном, становятся куда сильнее с наступлением темноты, поэтому и поползли слухи о том, что короткие дни – это колдовство, гнусная магия Дома Убывающих Лун.
Никто, кроме бабушки, не обсуждал с Ромэйн войну – у отца не было на это времени, а ее мать, леди Кловер, рожденная в Малом Доме Седых Псов, ушла в себя и дни напролет проводила у окна в своей комнате, беспокоясь за сыновей. Ромэйн пыталась поговорить с ней, но мать выдворяла ее, отказываясь слушать любые новости, связанные с войной.
– Ты спрашивала у карт, что будет с нашим Домом? – спросила Ромэйн.
– Нет, – резко ответила бабушка. – И не буду, даже не проси.
– Боишься узнать ответ?
– Боюсь, – призналась бабушка. – Не хочу марать карты такими кровавыми вопросами.
– Как думаешь, – осторожно начала Ромэйн, – почему Дом Убывающих Лун нарушил свою клятву и…
– Довольно! – Бабушка вскинула руку, заставляя ее замолчать. – Не хочу ничего слышать о Домах предателей и лжецов! Больше не задавай мне таких вопросов, иначе я запрещу тебе приходить сюда.
Ромэйн вздохнула, свесила ноги с кровати и посмотрела в окно. Где-то там, за многие километры от Синей Крепости, ее братья Монти и Дольф охраняли границу. Они могли взять с собой и ее, вот только мастер Ксан, обучающий Ромэйн владению холодным оружием, наотрез отказался признавать, что она чему-то научилась.
Она понимала, что таким образом Ксан пытался защитить ее от ужасов войны, но рано или поздно кровавые битвы подберутся к воротам крепости, и тогда никто не сможет остаться в стороне.
С мечом Ромэйн действительно управлялась плохо, а вот метать топоры у нее выходило отменно. Она могла быть полезной, но могла ли она победить демона? Хватило бы ей смелости остаться на поле боя и заглянуть в глаза призванным из Фаты чудовищам?
Она никогда не убивала, не знала, что такое агония поверженного противника и страх перед собственной смертью. Ее рука могла дрогнуть в самый важный момент.
На прощание Ромэйн поцеловала бабушку в щеку и отправилась к отцу. Матушка всерьез опасалась, что он может тронуться умом, если продолжит целыми днями принимать донесения гонцов, прибывавших с границы, но отец никогда не слушал никого, кроме себя.
Оррен из Дома Наполненных Чаш был человеком жестким, но справедливым и детей своих растил в той же манере, в коей вырастили его самого.
Отец любил их, но не давал спуску, без сожалений тратил золото на лучших учителей и мастеров боя. Братья Ромэйн прекрасно разбирались в политике, военном деле и стратегии, и пусть Дольф был скорее воином, чем правителем, а Монти с трудом овладел искусством боя на мечах, они оба были готовы сделать что угодно, лишь бы отец гордился ими.