Красная стрела. 85 лет легенде - стр. 31
Все дело было в потолке. Потолки виллы были украшены изумительными гротесками из стука, орнаментами с вплетенными в них фигурками уродов и людей, красавиц и чудовищ, лепными рельефами с мифологическими сценами. Практически нигде, кроме как на потолках, они не сохранились, но качество лепнины было удивительным, даже не итальянским, а каким-то античным, прямо Золотой дом Нерона. Я испытал то же, что пережил вазариевский пастух: Вазари, описывая открытие античных гротесков, рассказывает о том, как некий пастух, пася своих коз, вдруг увидел, что одна из его подопечных куда-то провалилась. Пастух за ней полез, оказался под землей, и когда он в подземелье огляделся, то пришел в ужас от чудовищной красоты, его окружавшей. Козу бросил и, завопив благим матом, ибо подумал, что побывал в царстве дьявола, с воплями бежал до самого Рима. Так на свет появились каприччи.
Каприччи Hvězda были красоты несказанной. Заколдованный фантастическими фигурами, я перебирался из зала в зал, и все новые сцены разворачивались надо мной – или передо мной, так как я уже сказал, что дух мой вознесся, вроде мне и голову не надо было закидывать, – и зал следовал за залом, их было невероятное множество, меня удивило, что такое множество залов влезло в небольшой, в общем-то, объем здания. Разверзлось пространственное чудо, своды и стены раздвинулись, и чреда фавнов, нимф и гиппокампов меня кружила в своей пляске, пока наконец я не понял, что просто хожу по кругу, так как залы, все странной неправильной формы, бегут вокруг основной, окон лишенной. Вилла-то сделана в форме шестиконечной звезды – подходя к вилле, я этого не сообразил, так как фронтально фасад выглядел заурядно, просто плоскость, – и строителям пришлось следовать за причудливостью плана, продиктовавшего необычность интерьера. Сюжеты я разгадать не мог, но гротески мне все время что-то повторяли на певучем и очень мудром языке о каких-то тайнах, и только бедность и тупость моего сознания мешали понять их речь. Похожее чувство я испытал ночью, в деревне: все было мертвенно тихо, но вдруг я услышал звук множества мелодичных голосов, очень быстро что-то между собой говоривших. Пораженный и даже испуганный, я стал осторожно к ним приближаться и оказался вблизи речки, скакавшей по мелким камешкам, – голоса обернулись журчанием воды, и только. Как только я отошел, голоса опять заговорили, певуче и таинственно. Это были голоса ундин, виллис, русалок, и туманное волшебство озерно-речной мифологии с ее Одеттами, Одиллиями, Жизелями и девой Февронией обрело плотское воплощение. В