Красная река, зеленый дракон - стр. 24
– Отец, алле, ты тут вообще? – Время уже поджимало, а старик, польщенный вниманием полицейского, решил затянуть разговор. – Мы с тобой про что говорили? Я беру одно из твоей коллекции, из твоего товара, а ты уходишь на сегодня. Было же дело? Или мне тебе сейчас начать статью зачитывать полностью по правонарушению?
Дед продолжал улыбаться, но со своего места так и не поднялся.
– Да понимаю я, Константин, что у тебя работа. Ты ж все еще на задании. Я пойду сейчас. То, что нужно, ты взял. Вещь хорошая, сильная, с такого места… Ты хоть знаешь, что за место-то? Не знаешь, недавно приехал. В карман положи и забудь. Единственное попрошу – сходи в магазин, купи старику водички, а? Пока я собирать все буду. Купишь, и я уйду. Я тебе даже денег дам, на. – Петр Александрович достал из-за пазухи смятый, серо-зеленый от времени, полтинник и протяну его Косте. – Сходи, пожалуйста, сынок.
Последние слова он проговорил уже без улыбки. Тон его изменился, и из веселого, говорливого деда он превратился в одного из тех мрачных, тихих пенсионеров, что сидят вдоль дорог с последними своими вещами, оставшимися от той, старой, жизни. Продают их, продают и ее. Для того, чтобы хоть как-то продлить свою жизнь нынешнюю.
– Сходи, Костя. Сам медленно встану ведь. Мы вот фашистов тут били. А теперь как бы самим лоб не разбить, если быстро поднимусь.
Костя отодвинул от себя тянущуюся руку с банкнотой. Ему вдруг стало жалко старика. Жалко по-настоящему. Как говорили, от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Работая участковым, Костя как никто другой знал правоту этих слов. Но если «сума» или «тюрьма» еще могли как-то остаться в стороне, то вот старость ждала всех. Она могла быть и такой. От этого, в конце концов, тоже никто не мог быть застрахован.
– Со своих куплю, не переживай. Только я когда вернусь, чтобы тебя тут не было, уважаемый. А дальше как знаешь. График тебе озвучили.
Костя отправимся к магазину. Уже на кассе, пробивая полторашку воды без газа, он решил, что деду в принципе не мешало бы дать хотя бы сто рублей на дорогу. Старик, определенно, неместный.
– Семеновна, слушай, – обратился он к продавщице, что-то искавшей на маленьком кассовом мониторе, – скажи, а дед этот давно тут ошивается уже? Ни разу его не видел, чей вообще?
– Какой дед-то?
– Ну вон, под березками?
Семеновна вытянула голову из красного жилета, надела круглые очки и пару секунд смотрела туда, куда указал участковый. Потом повернулась к Косте, пожала плечами и продолжила изучение монитора, иногда нажимая указательным пальцем на клавиатуру кассы, на несколько секунд замирая в ожидании результата: