Красная пелена - стр. 24

Вот так я и оказался в несущемся на всех парах поезде – один, предоставленный самому себе.

За окном сменялись пейзажи, но я на них не смотрел. В голове беспорядочно роились самые разные мысли. Внезапно на меня нахлынуло чувство глубокой печали, и на глазах выступили слезы. Ну да, я достиг своей цели, но что станет со мной дальше? У меня был адрес одного отеля в Париже, адрес дяди в Лилле и полученный от знакомого телефон одного человека в Роттердаме. Больше – ничего. Впереди – полная неизвестность.

Я сидел в купе второго класса. Один. Наверное, во всем было виновато это одиночество, но мне вдруг почудилось, что атмосфера вокруг сгущается, заставляя меня со всей остротой ощутить свою неприкаянность. Это ностальгия, понял я. И собрал все свои силы, чтобы ей противостоять. Я всегда терпеть не мог разговоры про ностальгию, считая ее слабостью.

Вагон потряхивало на стыках, и в том же ритме метались мои мысли. С одной стороны, я тосковал по пляжам Орана, по морю, по футболу с друзьями, по «принцессам», которыми восхищался. С другой – я ни о чем не жалел, и меньше всего – о той беспросветной судьбе, какая ждала меня в спеленутом по рукам и ногам обществе; я видел отчаяние на лице матери; знал, в какой бедности живут мои дед и бабка; успел убедиться в трусливой подлости отца и непроходимой глупости многих обитателей нашего квартала. Все это я сознательно отринул, став добровольной жертвой собственного выбора.

После проведенной на ногах ночи меня потянуло в сон. Но не успел я задремать, как меня разбудили. Проверка билетов. Я не глядя протянул контролеру билет, он прокомпостировал его, сказал мне: «Всего хорошего» – и закрыл за собой дверь купе. Это был мой первый контакт с французом. Почему-то он вселил в меня чувство уверенности. Я снова закрыл глаза и спокойно заснул.

Несколько часов спустя поезд прибыл на большой парижский вокзал. Нет, не просто большой – огромный. Здание с высоченными потолками и бесконечными коридорами произвело на меня оглушительное впечатление. Я бродил по перронам в поисках выхода. Я изумлялся: почему люди вокруг передвигаются так быстро? Куда они спешат? Ничего подобного я никогда прежде не видел. В Оране мы привыкли к неторопливости, порой чрезмерной. Наверное, в каждом городе, говорил себе я, свои странности, которых чужаку не понять.

Конец ознакомительного фрагмента.