Красная Мнига - стр. 1

Некоторым во́лям дозволено бродить среди человеческой славы, отбирая у первых и могущество, и сиплость их старческих голосов. Эта красота в кажущейся умеренности, но подобными сполохами возможно привлечь в свои ряды только отчаявшихся Странников, жаждущих от мира чудесного проявления фантастических основ, которые в глубоких древностях возвели Магические умники.

Божественность их неоспорима никем. И Странники с трясущимися ручонками желают сделать то же, что и те древноты-разумисты, полубезумием поглядывая на исчерченные иероглифической вязью странички манускриптов.

Крупно морочат им головы красные печати во кругах бытия плывущие, туманами сулящие силу и успех во всех делах. Ангельские чины игриво перемешиваются с демоническими. Всё чаще в современных оккультных книгах говорится о красоте индивидуальности и настоящей святости «мрачных» культов. Выбирать приходится зрителю.

У нас тут небеса вместе с космосом и горящей звездой смешиваются внутри планеты!

Люди начинают понимать, что только их собственная вера способна оживить все эти сказочные лабиринты и всех ангелов-демонов и только она, эта субстанционно-осознаваемая форма, может помочь им стать Магами с большой буквы.

Иллюзорность мира, в котором мы плывем с прикрытыми глазами, становится ясным океаном всевозможности, чью призрачную материю с такой легкостью можно видоизменять. Тут религиозные доктрины расщепляются на составные атомы, и новая сознательная Вера создает из этих кирпичиков свежую, восхищающую дух Реальность.

Как только человек понял, что он, посредством мысленных токов идейности, может творить Всё и расплавлять материальность в любых тонах, тогда Магия видоизменилась в пространную фантастичность, распавшись на простые грани, которые стали основой для глубокоуважаемых неНаучных дисциплин – оплотом современных сказочных формаций!

Они проникли во все сферы нашей каждодневной дуальной жизни, став почти что обыденностью, которой мы управляем автоматически заданными реакциями. Что это за дисциплины – именно об этом я буду говорить в данной литературной работе. Все, что здесь появится в дальнейшем – есть творчество чистого воображения и красота художнических полётов.

Пристегните ремни, Странники, вам уготовано путешествие по пространствам блистающих неМиров!

Форма снов наводит на мысль о предопределенности всей видимой материи. И её событийный ряд, и её манящая красочность – всё это суть тёмная спираль, которая по мановению мысли направляет собственные токи на призрачную, физическую реализацию. Почему призрачную? Потому что её нежность и сговорчивость с нами является не более чем уловкой восприятия.

Сейчас я покажу вам одно стихотворение одного неизвестного никому Друга, и вы наверняка захотите задать себе еще один вопрос: почему всё именно так?

Слышится звонкий смех:

То стекольные глади разбиваются.

И чтобы разбаловать веселье,

Нужно уничтожить тысячи стеклянных листов.

Тонкошеи они, тонкогранно их тело,

Смеется их сущь – эхом отдаются те звуки в голове,

И яркость их непомерна.

Ея красота, погибая, полно́ раскрывается:

Здесь слышится звонкий смех!

На Красных Кругах видоизменений это стихотворение выпадает из общего числа себе подобных. Форма эта доносит до слуха стеклянные смешки, которые тысячью своей породы оглушают нежные перепончатые перегородки.

Человеческое сознание парит над безднами творческой тоски, желая все больше и больше выплевывать детского недоразумения. Глаза вынуть и растолочь в муку, из получившейся массы выпечь вкусные пирожные. То же самое сделать и с лицом: вынуть маску из деревянного ларца, растянуть подпорками, сварить сё и приготовить из этого пергамента рулет, напичканный стекольным смехом с лиловым отсветом. Таким образом проверяются стихотворные формы, а что до прозы – то дела никому особого нет.

Наша формация не должна подвергаться гонению умозрительного толка, об этом вяще досказывали магические книги прошлых веков. Крик Крастус, будущий основатель Телевизионного потока идей, вообще гнал взашей все кривотолки всех посторонних! То был человек самых свободных нравов, искренне уверенным в собственном же долгоденствии великолепном, чьи возможности выходят далеко за привычные градации физического восприятия.