Красная карма - стр. 52
Николь невозмутимо наблюдала за своим беснующимся родителем, который, казалось, готов был перебить все мелкие экзотические статуэтки, украшавшие ее комнату.
Отец был похож разом на Сэмюэла Беккета и на парашютиста[42], если такое сочетание возможно. Короткая стрижка, орлиный нос, маленькие очочки и крепкая, как наковальня, квадратная челюсть. Николь нетрудно было представить, как он отпиливает раздробленные ноги в санитарной палатке на поле боя.
Теперь отец сменил пластинку, перейдя к де Голлю. Он не был таким уж приверженцем Генерала, но все-таки… человек, который столько сделал для Франции – достаточно вспомнить хотя бы о его военных заслугах! – так как же можно плевать ему в лицо?!
– Да-да, буквально – плевать в лицо! – твердил отец, нервно вертя в пальцах сигарету. – Вы делаете именно это, когда обзываете де Голля нацистом на этих ваших идиотских демонстрациях! Все эти дебильные лозунги, все эти политические речовки и оскорбления!.. Вы хоть понимаете, что творите, черт подери?!
Николь помалкивала, давая отцу выпустить пар. Вчерашняя демонстрация была не единственной причиной его гнева. Может, у него какие-то неприятности в больнице? Или ссора с мадам супругой?
Николь встала с кровати, подошла к окну и взглянула на бульвар Инвалидов. Их дом был расположен напротив больницы для слепых детей и подростков.
С самого детства она встречала на улице этих бедняг с померкшими глазами и белой тростью в руке.
– Ты меня слушаешь? – спросил отец и завершил свою филиппику мрачным предсказанием, что экзамены в этом году наверняка будут сорваны. – В твоем возрасте я уже учился на четвертом курсе медицинского!
Наконец он вышел, чтобы сорвать свой гнев на ком-нибудь еще из домашних. Теперь Николь осталась одна и могла провести вечер, как ей вздумается. Заперев дверь комнаты, она осторожно достала кисет с гашишем. Для того чтобы остыть после отцовского скандала, лучшего средства не найти…
Что касается наркоты, Николь пока была девственницей… ну или почти девственницей. Она курила траву, но никогда еще не пробовала так называемые тяжелые наркотики типа опиума, героина или ЛСД (о последнем все кругом говорили, но он редко встречался на парижском рынке). Однако Николь читала книги Тимоти Лири[43] и намеревалась в будущем расширить свои познания в этой области. А пока она довольствовалась мини-порциями гашиша – просто так, чтобы расслабиться.
На прошлой неделе она позволила себе купить за пятнадцать франков брусочек Black Bombay – жирного вещества со скверным, одуряющим запахом. Поставив последнюю пластинку «Роллингов» – «Their Satanic Majesties Request», 33 оборота, – она под музыку подогрела смолянистый комочек зелья. Потом разрезала пополам сигарету и старательно перемешала гашиш с табаком. Ей рассказывали, что ТГК