Краски жизни - стр. 11
Он превышал невысокую Зою сантиметров на тридцать в росте и казался нависающим над ней. Его белая (даже в сумрачности теней) бледная кожа, как и белоснежные, до плеч, прямые волосы больше бы подошли персонажу, из кинофильма, пожелавшему изобразить вампира. А низкий покрытый сетью морщинок лоб, тонкий изогнутый вправо нос с нависающим кончиком, широкие выступающие скулы, покатый подбородок, белесые брови, ресницы и даже тонкие губы, будто облепленные теми самыми кристалликами льда (все еще ощутимых во рту Зои), располагали к особому трепету, страху точно при встрече с самой смертью. И если еще прибавить, что глаза мужчины были странными, необычайно широкими и глубокими с почти черной радужкой, полностью заполнившей пространство белка, и белой узкой щелью вместо зрачка (чем-то напоминающие глаза кошки), то становилось понятно, что он не просто вышел из киноленты, а пожалуй, что пришел с того света.
Зоя, молча, разглядывая человека, и, не сразу осознала, что вспыхнувший точкой огонек, виденный ею в аспидно-черной мгле, оказался всего лишь горящей сигаретой, крепко зажатой в правом уголке его рта и чуть-чуть продолжающей тлеть.
Внезапно мужчина едва приоткрыл левый уголок рта, и, выдохнув из него струю горьковато-серого дыма, сказал:
– Здравствуй, Зоенька, – произнеся это не только голосом Алексея, зачастую звучащим баритонально, но и используя саму форму обращения, в конце имени слегка растягивая букву «а», точно подпев на ней. И женщину прямо-таки передернуло от услышанного, а по спине снизу вверх прокатила холодная волна мурашек, своим потоком вроде сдержавшая на миг биение сердце, так как ровно на доли секунд ей показалось, что это заговорил ее муж.
– Нет, я не Алёшенька, – отозвался странный мужчина и резким движением левой руки, подхватив двумя пальцами сигарету, вынул изо рта. Он также энергично качнул ее в пальцах вверх-вниз, слегка разворачивая, отчего стало видно, что это на самом деле не сигарета, а папироса, удивившая Зою своим длинным мундштуком, плотно сдавленным на самом кончике. Человек вновь качнул в пальцах папиросу и тем самым стряхнул с нее горящие искорки, которые просыпавшись вниз, образовали полосу света, озарив не только его одежду, но и обувь. Потому стало видно, что обут он в черные сапоги на высокой серебристой подошве. Таким же темным, точнее даже иссиня-черным, было пальто мужчины. Узкое, облегающее по талии, с узкими удлиненными рукавами, скрывающими до пальцев кисти рук. В том пальто передняя часть смотрелась значительно короче задней, узкой и длинной, и, не располагала какими-либо признаками швейной фурнитуры (пуговицами или замком), впрочем, имея широкий капюшон, спущенный на спину. За счет ширины капюшона, напоминающего небольшие неплотно сложенные крылья, и самого пальто в стиле стимпанк, мужчина еще больше походил на вампира из популярных кинолент. И тем самым мгновенно вызвал животный страх в Зое, вплоть до болезненного спазма желудка и столь частого биения сердца, которое спровоцировало не только слабость в ногах, но и затуманивание зрения.