Красивый умирает первым - стр. 15

– Ну да, я в курсе, – кивнул Бобров.

– Очень серьезно ребята подготовились.

– И сработали под ограбление. Не оставив при этом ни единого пальчика.

– Да, но с бумажником прокололись. Не прощупали ногами возможный путь отхода, а там коварный мостик…

– Значит, не так уж страшен черт…

– И еще один момент. Если Сухобоков так хорошо подготовился к убийству, то почему он начал именно сейчас? Подождал бы, когда мотив остынет.

– Обычно с такими мотивами действуют сгоряча, – кивнул Евгений Савельевич. – Или ждут, когда блюдо совсем остынет.

– А тут и недели не прошло.

– Может, Сухобоков и ни при чем?

– Мотив был у Веригина, мотив был у жены Кручинина.

– Мотив был у жены, которой изменял муж, – уточнил Бобров.

– Причем фактически не скрывая…

– А завещание на кого оформлено?

– Насколько я понял, завещания нет. Кручинин не собирался умирать.

– Значит, все достанется жене…

– И детям.

– Мотив действительно есть…

– Исполнителей надо искать. Пока их не возьмем, будем только гадать.

– Держи меня в курсе дела, – Бобров с тоской посмотрел на своего пока еще подчиненного.

Артем кивнул. Нельзя так сразу перерезать пуповину, которая связывала Евгения Савельевича с любимой службой.

Женщине совсем не обязательно стрелять глазками, чтобы поразить цель. Иногда достаточно просто думать о чем-то волнующем, романтичном, источая при этом флюиды и феромоны. На которые и настроится мужская душа, открываясь навстречу смелым порывам.

Арина вроде бы и не заигрывала, но чарующие волны излучала. И еще она практически не выходила из гостиной, в которой находился Максим со своим ноутбуком. В межквартирном тамбуре была установлена мини-камера с микрофоном, изображение поступало на монитор. Датчик на движение поставить не догадались, микрофон слабый, звук ловит плохо, поэтому Максим должен был постоянно смотреть на экран.

Арина сидела на диване, думая о чем-то волнующем: она смотрела в окно, а излучала в сторону гостя. Во всяком случае, ему так казалось.

– Может, вы слышали, как Сухобоков угрожал Кручинину? – спросил он, скосив глаза на ее ножки.

Платье на ней домашнее, подол вовсе не короткий, и не задирала она его, забросив ногу за ногу, но все равно смотрелась очень сексуально. Неудивительно, что Кручинин потерял из-за этой женщины голову, причем в буквальном смысле.

– Сколько вам лет, капитан? – спросила она.

– Двадцать восемь.

– А мне двадцать пять. Может, перейдем на «ты»?

– Нельзя, – в шутку, но серьезным тоном сказал он.

– Почему?

– Начальник строгий, с вами – только официально.

– Как будто я прокаженная?

– А вдруг вы замешаны в убийстве?