Красивый. Богатый. Женатый - стр. 40
— Трек на беллиданс давай, — командую звукооператору.
Он возится несколько секунд, а я пока расстегиваю пуговицы на кюлотах, спуская их на бедра. Сбрасываю с ног балетки. Вот так отлично!
Дешевка, значит?! Чертов сноб!
Тягучая арабская музыка укутывает меня, проникает в кровь, как дурман, подчиняет мое тело своей стихии. Играю телом, импровизирую. Таксим — первая и самая свободная часть танца, когда медленные и чувственные движения словно льются из тела, когда ум подчиняется музыке. Таксиму не учат, здесь нет хореографии, это песня души и сердца…
Я полностью ощущаю себя в своем теле, мне становится абсолютно все равно, кто и что думает о моем танце, о моей раскрепощенности. Почти бегу по сцене. Движения ускоряются, я чувствую внутреннюю вибрацию, которая переходит в экстаз...
Музыка замирает неожиданно. Давно я так не погружалась в себя, в свое тело.
Замечаю довольные и даже восхищенные лица ребята, хотя все они профессионалы, их трудно чем-то удивить. В сторону Дымова не смотрю принципиально. Как и на его помощницу с Марго.
Под одобрительные возгласы наших натягиваю на себя футболку, влезаю обратно в балетки.
— Ребята, давайте первые три номера программы покажем Дмитрию Андреевичу.
Гляжу, как девчонки поднимаются на сцену, сама же спускаюсь и иду к Дымову. Теперь я готова на него посмотреть. Но его лицо ничего не выражает, только зеленые глаза как-то странно светятся.
— Ну как? — спрашиваю, а сама поправляю растрепавшиеся волосы. — Я умею танцевать?
Он молчит, смотрит на меня, будто прожечь взглядом хочет, но ни слова не говорит.
— Молчание — знак согласия, верно, Дмитрий Андреевич? Я оставлю этот номер в программе?
— Вы прекрасно танцуете, Петра, — Дымов говорит медленно, будто нехотя. — Поэтому я тем более запрещаю вам выступать с этим номером на моем корпоративе!
12. Глава 12
— Тиран и деспот! Злыдень!
Оборачиваюсь к Наташке за поддержкой, но подруга лишь пожимает плечами. Я вчера ей все уши прожужжала про Дымова, хотя она сама все видела на прогоне. Вообще я отходчивая, обиду долго не держу в себе, но воспоминания об одном надменном самодуре никак не дают мне успокоиться.
Швецова крутится у зеркала, втягивает живот, а потом сокрушенно качает головой.
— С завтрашнего дня я не ужинаю. Меня больше не корми. А что касается Дымова, то у меня на этот счет своя версия.
— Не начинай! — Отмахиваюсь от Наташки и топаю к шкафу, чтобы начать собираться на корпоратив. Мне, в отличие от Швецовой и всех наших, надо быть на два часа раньше на месте.
— Ты просто не видела того, что видела я, Петра. Я специально следила за его реакцией, мне даже показалось, он пару раз дернулся в сторону сцены. И я уверена, он взбесился, потому что ты на него ни разу даже не посмотрела, а он с тебя глаз не сводил. Танцевала только для себя, а он…