Красивая как ночь - стр. 37
В детстве Хелен много переезжала с места на место, причем не по своей воле. Но единственным графством Англии, куда она всегда возвращалась с удовольствием, был Глостершир. Возможно, из-за Кэма. Но никто бы не смог отрицать красоту и совершенную умиротворенность Котсуолдса, этого сельского уголка. В садах еще пестрели поздние осенние цветы, часто спускаясь с древних стен на выложенные камнем дорожки.
Впереди, как и девятьсот лет назад, возвышалась церковь Святого Михаила с ее приземистой саксонской башней. Несмотря на то что Хелен неоднократно бывала в Халкоте, она только раз заглянула туда – и то ради проделки с псалтырем. Святое причастие в местной церкви не относилось к развлечениям, которые любил Рэндольф Ратледж.
Церковь Хелен посещала ребенком в тех редких случаях, когда ее водила туда няня. Однако теперь она почувствовала совершенно необъяснимую тягу войти в храм. А почему нет? Ведь она тоже прихожанка, хотя и не постоянная, но имеет право заходить в церковь, как любой верующий.
Издалека древняя каменная церквушка, залитая осенним солнцем, манила к себе умиротворенностью, и Хелен инстинктивно почувствовала, что там успокоятся ее хаотические мысли.
А сейчас ей это необходимо – хотя бы небольшая доля умиротворения. Возможно, в храме удастся спокойно посидеть, обдумать и понять, что ей во благо. Возможно, она сосредоточится на том, что действительно важно, сумеет помолиться за облегчение страданий няни от ревматизма.
Приняв решение, Хелен направилась к развилке, где одна тропа вела назад, к особняку, а другая – вниз, к деревушке. Но тут ее взгляд наткнулся на обгоревшие руины. Хелен тут же узнала бывший дом старого егеря, который опустел еще до ее появления в Халкоте, вероятно, когда безрассудство Рэнди Ратледжа достигло предела и он уже не мог позволить себе держать егеря.
Потом Ратледж принимал довольно вялые попытки заколотить окна дома, чтобы туда не проникали странствующие цыгане и жаждущие уединения влюбленные, но безуспешно. Судя по всему, какие-то озорники положили конец существованию домика, остались только стены, грустно возвышавшиеся над заросшими сорняками руинами. В местах, где можно было добраться до травы, мирно пощипывали траву упитанные овцы Кэма.
Одна старая овца вопросительно заблеяла, глядя на Хелен, которая, приподняв юбки, устремилась к церквушке. Ей было невыносимо смотреть на руины дома, они казались ей символом того, что осталось от ее мечтаний в Халкоте: стены вроде целы, но внутри все изменилось до неузнаваемости.
Однако, войдя в тихий, ухоженный дворик церкви, Хелен успокоилась. Низкая каменная стена поднималась, казалось, из земли, словно держа в объятиях и баюкая церквушку. Хелен была увлечена изучением тихого дворика, когда вдали мелькнуло яркое пятно. Через лужайку быстро шагала молодая девушка в зеленой накидке, пробираясь между памятниками на кладбище и направляясь к калитке, выходящей на главную улицу деревушки.