Красавица и чудовища - стр. 34

— Ты решил не действовать сгоряча и начал думать? На тебя не похоже, Медведь.

— Пошел к черту! Я не всегда все решаю силой.

— Да уж, заливай. Ты не можешь даже вытерпеть прелюдию, чтобы хоть как-то подготовить девушку прежде, чем насадить ее на свой джедайский меч!

— Ты опять улыбаешься.

Я тяжело вздохнул. И снова ощутил это странное напряжение в лице. Так вот она какая, эта улыбка?

— Что нам с ней делать, Медведь?

Медведь мгновенно помрачнел. Снова налил себе в бокал виски на два пальца, выпил и только потом ответил:

— У меня есть один вариант, но он тебе не понравится. Готов услышать?

Сначала я выпил залпом и только потом кивнул.

Медведь не ошибся. Мне не понравилось. Но иного выхода для нас не было.

________

* реально существующая практика в рядах итальянской мафии. Мальчикам старше 11 лет надевают броннежилеты и расстреливают, чтобы они перестали бояться выстрелов. Факт из книги "Гоморра" Роберто Савиано, бескомпромиссное журналистское расследование, проливающее свет на деятельность одной из самых больших и влиятельных преступных группировок Европы - неаполитанской каморры.

12. Глава 12. Кейт

Я заснула.

Проклятье!

Как я могла заснуть в месте, в котором не чувствовала себя в безопасности?

Меня разбудил скрежет ключа в замке, и я подскочила на кровати, на которую легла полностью одетая. За весь день ко мне лишь однажды заглянул Цербер и принес остывший бургер и бутылку колы, а весь остаток дня я так и провела взаперти, сходя с ума от страха и неизвестности.

А потом заснула.

За окном было уже темно. Похоже, был разгар ночи. Глаза горели из-за недосыпа, слез и нервов.

Ключ провернулся трижды прежде, чем дверь распахнулась. За мной наконец-то пришли, но это хорошо или плохо? Что меня ждет? Почему ночью?

Может быть, они нашли кого-то из того борделя, кто мог подтвердить, что я и есть Луиза? А теперь пришли отпустить меня?

С бьющимся в горле сердцем я узнала Медведя на пороге. Горевший в коридоре свет бил ему в спину, подчеркивая мощные плечи. Дверной проем следом за ним тут же перегородил еще один мужчина. Ворон.

Оба пришли.

Ночью.

Ко мне.

Свет они зажигать не стали. Вошедший последним Ворон захлопнул дверь, провернув ключ один раз. В замке он его не оставил, спрятал в карман. Мне по-прежнему не доверяли и освобождать никто не торопился.

Свет фонаря блеснул на гранях наручных часов, скользнул по покрытым татуировками крепким рукам. Ворон держал кулаки сжатыми. В полумраке его синие глаза растеряли всякий оттенок, и в центре бесцветной радужки выделялись только бездонные зрачки, отчего его взгляд пробирал до костей, как сорокоградусный мороз.