Крамола. Столпотворение - стр. 64
У подножья ствола лежала толстая, мягкая перина пережелтевшей хвои, прошлогодняя труха от шишек, распущенных бурундуками; под огромной кроной было тихо, покойно, словно в пустой церкви. Андрей дотянулся до нижнего сучка и отдернул руки: там, наверху, кто-то был! Веревки между отростков раскачивались, и попона провисла так, как если бы на ней лежал человек…
– Эй, кто тут? – окликнул Андрей, отступая от дерева, чтобы лучше рассмотреть.
В недрах купола что-то трепыхнулось и замерло, веревки остановились. Андрей увидел длинную полу тулупа, свисающую с войлока.
– Ленька? Ты зачем туда залез?! – крикнул он. – Это мы с отцом первые придумали!
В ответ послышалось какое-то всхлопывание: наверное, Ангел прыгал на попоне.
– Слазь! – потребовал Андрей. – Я же знаю, что это ты!
– А я на небушке сижу! А я на небушке сижу! – счастливо пропел Ленька-Ангел, раскачиваясь.
Андрей понял, что его не согнать с дерева, и со злости швырнул палку. Но палка не долетела и до середины кедра, зависнув на ветках.
– Я – андел! Я – андел! – торжественным и страшным голосом провозглашал Ленька.
Тогда Андрей выворотил из кучи валежника увесистый сук и постучал по стволу.
– Слазь, дурак несчастный! – закричал он, чуть не плача от бессилья.
И вдруг услышал топот многих ног. По лугу к кедру бежали свободненские мальчишки.
– Вот он, вот! – заорал один из них. – Держи его!
Андрей подумал, что они ловят зайчонка, и даже огляделся вокруг себя, но в следующую секунду все понял.
– Ага, барчук, попался! – крикнул веснушчатый мальчишка, сын Анисима Рыжова. Но сам встал и смотрел на Андрея, моргая рыжими ресницами. Остальные, человек семь, затоптались на месте, не зная, как приступить, медлили. Андрей вскинул дубинку.
– Не подходите! – чужим голосом выдохнул он. – Убью!
– Бей! – заорал веснушчатый и с голыми руками кинулся на Андрея. – Дави его!
Андрей прижался спиной к кедру, махнул дубинкой – мальчишки отскочили, и попало только веснушчатому. В мгновение тот перехватил дубинку и рванул на себя. Андрей не отпустил, цепляясь крепче. Взрывая ногами прелую хвою, они закружились на месте, а вокруг колобродили и суетились остальные мальчишки. Изловчившись, Андрей вывернул-таки дубинку из рук веснушчатого, и тот заблажил, отступая:
– Бей барчуков!
Андрей не успел увидеть, кто ударил его и чем. И боли не было. Только земля опрокинулась и придавила собой, как подстреленная лошадь. Мальчишки, увидев фонтан брызнувшей крови, попятились, кто-то упал и громко закричал. Всем стало страшно. Обгоняя друг друга, они ринулись в глубь чащобника.