Крамола. Доля - стр. 54
Андрей схватил Бутенина за грудки, притянул к себе. Тот, распираемый каким-то внутренним торжеством, не сопротивлялся и вис на руке, как мешок с тряпьем.
– Уйди, Тарас, – тихо попросил Андрей. – С глаз долой.
– Уйду, уйду, – торопливо забормотал Бутенин, счастливо сияя. – Слышь, Николаич? Раз ты пришел – теперь мне Тауринс пропуск в Кремль достанет! Посулил так! А раз посулил – он сделает! И я Ленина увижу! Вождя!
Андрей выпустил Бутенина, подтолкнул его в спину. Тарас механически пошагал к двери, но спохватился:
– Андрей Николаич! А из Красноярска телеграмма! Тебя поздравляют! И ждут!..
– Ради бога, иди! – взмолился Андрей. – Оставь меня. Видеть никого не хочу!
Когда Бутенин вышел, Андрей лег грудью на подоконник и прикрыл глаза.
Через несколько минут Тауринс распахнул дверь и, впустив Шиловского, застыл на пороге.
– Здравствуйте, Андрей Николаевич, – вежливо поздоровался Шиловский и подал руку. – Объясните мне, что с вами случилось? Где вы были?
– У вас в гостях, – сдержанно бросил Андрей, по-прежнему сцепив руки за спиной.
Шиловский несколько секунд подержал на весу свою ладонь, готовую для пожатия, затем осмотрел ее и сунул в карман.
– Вы, батенька, напрасно обижаетесь, – заметил он. – К сожалению, я был занят и не мог вас встретить. Неотложные дела.
– Я не обижаюсь, – отчеканил Андрей.
– В таком случае скажите: что с вами происходит? – потребовал Шиловский и, резко обернувшись к двери, приказал: – Выйдите, Тауринс!
Телохранитель равнодушно прикрыл за собой двери.
– Происходит то, что и должно происходить, – сказал Андрей. – Кончилась щенячья радость. И началось похмелье.
– Конкретнее, пожалуйста. – Шиловский сверкнул стеклами пенсне и затворил оконные створки, брякнув шпингалетом.
– Я сел не в свои сани, – спокойно объяснил Андрей. – И теперь хочу исправить ошибку. Прошу вас вернуть меня в Бутырскую тюрьму. Мандат я возвращаю.
Он достал из нагрудного кармана сложенную вчетверо бумагу и положил на тумбочку, к ремню. Затем расслабленно сел на кровать, откинулся к стене и забросил ногу на ногу.
– Ждете, когда я пришлю конвой? – спросил Шиловский и прошелся по комнате. – Так вот, не дождетесь, Андрей Николаевич. И не валяйте дурака.
– Я сказал все, что хотел, – отрезал Андрей.
Шиловский поставил табурет напротив него, тяжело сел, пощупал руками свои худые колени. Затем снял пенсне и покачал его на шнурке, словно маятник часов.
– Что ж, теперь скажу я. – Голос его потвердел. – Не вы, а мы посадили вас и в Бутырки, и в сани, как вы изволили выразиться. И где вам сидеть – решать нам. И сколько сидеть – нам решать.