Крах Атласа - стр. 8
Айви – солнечная девочка-мажор, а по совместительству еще и биомант-вирусолог, способный дней так за пять-шесть вызвать массовое вымирание.
Позднее Атлас подумает: о, вот кого надо было убить. Он и убьет ее, правда, не так, как полагалось. Во всяком случае, не добьется нужных изменений.
Нил – самый молодой и болтливый, на всю катушку проживает свой двадцать первый год. Они с Атласом вместе учились в Лондонской школе, но не общались: Нил был занят тем, что наблюдал за звездами, а Атлас – тем, что утирал матери рвоту да исподволь хозяйничал в ее мыслях.
Помимо остатков души, в ее жизни хватает и материального мусора. Тот, чей ум упорядочен, худо-бедно годится для уборки квартиры, поэтому Атлас сперва пробует перестроить ее мысли, тасуя страхи перед неизведанным. Но, кажется, он выбрал неверное решение. Одна такая попытка успешно помогает избавить выдвижной лоток холодильника от кошмарной непонятной гнили, однако спустя неделю все становится хуже, обостряется паранойя: мать неким образом чувствует, что в голову к ней залезал посторонний. На долю мгновения Атлас даже решает, будто конец совсем близок. Но все не так страшно, и он этому рад. Хоть и чувствует: ему кранты.
Нил – прорицатель и вечно выдает вещи типа «Блэйкли, не ешь сегодня клубнику, она несвежая». Это бесит, однако Атлас видит искренность Нила и что в жизни тот не замышлял ничего дурного, ну, может, только пару разиков позволил себе грязные мысли об Айви. Айви очень милая. Пусть даже она – ходячий предвестник смерти.
А вот Алексис. Ей двадцать восемь, и она пресыщена жизнью.
– Она меня пугает, – признается за полуночной запеканкой Эзра.
– Ага, – искренне соглашается Атлас.
Позднее Алексис перед уходом возьмет его за руку и заверит, что не считает его виноватым, хотя мысленно назовет козлом и кретином. Впрочем, мыслям этим Атлас значения не придаст, ведь Алексис не из тех, кто на чем-то зацикливается. И потом, вслух она скажет: «Не просри, ладно, Блэйкли? Ты принял решение, так не просри шанс, не смей, сука, понял?» Он, конечно же, все профукает. Иначе просто никак.
– Это просто некромантия? Кости? – Эзра таращится в пустоту. – Кости жуткие? Скажи правду.
– В душах жути больше, – признается Атлас. – Я о призраках. – И его передергивает.
– У призраков есть мысли? – невнятно и с усилием произносит Эзра.
– Да.
Призраки встречаются не так уж и часто. Большинство людей умирает раз и навсегда.
Вот как Алексис, например.
– И о чем они думают? – спрашивает дальше Эзра.
– Обычно об одном и том же. Постоянно. – Когда он принимается искать кого-то, кто сможет его вылечить, один из первых диагнозов, которые ему ставят, – навязчиво-маниакальное расстройство. Наверняка ошибочный, думает он. То есть в определенной степени он подвержен этому синдрому, как и все (степени для того и придуманы), но… маниакальность? С чего вдруг? – В нашем мире они обычно застревают по конкретной причине.