Краденое счастье 2. Заключительная - стр. 11
– После скандала с допингом Альварес вместе с женой и сыном удалились в загородный дом. Жена всячески поддерживает Арманда, как и его многочисленные фанаты. Говорят, что с рождением сына супруги помирились, и больше нет разговоров о разводе. Они выглядят счастливыми, влюбленными, и их малыш просто прекрасен. Неизвестно только, в кого у него такие синие глаза. Альварес уверен, что ребенок похож на его мать, у которой русские корни. Еще неизвестно, чем закончится скандал с допингом в крови футболиста, но все говорят о том, что, скорее всего, он будет замят, и Альварес возвращается в сборную.
Я прижала ладонь к плазменному экрану, туда, где было лицо малыша, и беззвучно заорала. Потом стянула телевизор и раздавила его ногами. Чуть пошатываясь, вошла в ванную и стала перед зеркалом, глядя на свое исполосованное, страшное лицо, на котором видны только глаза. Такие же синие, как и у сына Альвареса. У МОЕГО СЫНА, КОТОРОГО ОН У МЕНЯ ЗАБРАЛ! ОНИ ЗАБРАЛИ! Он и его дрянь жена! Это она изуродовала мое лицо!
Я смотрела на свое отражение, на тонкий шрам от ошейника на шее, на глубокие рубцы на лице, на шрам от кесарева на животе. На свой убогий вид, на выпирающие кости и ключицы, трогала выдранные клоками волосы. Они уже отрасли, но одни были намного короче других.
– За что? Будьте вы оба прокляты! За что вы со мной так? За чтооооооо?! Ненавижу, твари! Я вас ненавижууу!
Била по зеркалу и кричала своему отражению.
Колени подогнулись, и я упала на пол, глядя перед собой, как все расплывается из-за слез. Я рыдала. Стояла на четвереньках и рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону. Моя боль выплескивалась слезами и стонами, криками и разрушительной яростью. Которая поднималась внутри.
– Я отомщу им…всем. Всем до одного. Отомщу и верну своего сына. Надо будет, я его украду, но мой мальчик вернется ко мне.
Уже вечером я сидела напротив Владимира, сложив руки на коленях.
– Измените меня. Я хочу начать новую жизнь. И…где моя собака?
Глава 4
Видеть свое лицо и в то же время не свое, касаться его руками, проводить по щекам кончиками пальцев и понимать, что там я… но этот человек мне незнаком. Красивая, недосягаемая, журнально-киношная. Я такой быть не могу. Такими только где-то в Голливуде бывают.
Обернулась на врача – Владимир стоит сзади и улыбается уголком рта.
– Нравится?
– Не знаю.
– Ничего. Надо привыкнуть. Но если измерять ваши черты линейкой, то у вас будет идеальное соотношение всех параметров. Вы – совершеннейшее произведение искусства. Лучшее из всех, что у меня когда-либо получались.