Козырные тузы - стр. 15
Фортунато опустился перед ней на колени и осторожно отвел ее руки в сторону.
– Эйлин, – сказал он. – Я люблю тебя.
– Тебе легко говорить. Нет, я верю, что тебе действительно так кажется, но могу поклясться, ты всем это говоришь. А я говорила эти слова всего двум мужчинам в своей жизни, и один из них был мой отец.
– Я говорю не о твоих чувствах. И не о вечности. Я говорю о себе и о том, что я чувствую сейчас. И я люблю тебя.
Он поднял ее на руки и понес в спальню.
Там было холодно, Эйлин застучала зубами. Фортунато зажег газовый камин и сел рядом с ней на постели. Она взяла его правую руку в ладони и поднесла к губам. Он поцеловал ее и почувствовал, что женщина отвечает ему – словно бы против воли. Он разделся, натянул на них обоих одеяло и принялся расстегивать ее блузку. Грудь у нее была большая и упругая, соски затвердели под его поцелуями.
– Подожди, – проговорила она. – Мне нужно… мне нужно в ванную.
Когда она вернулась обратно, на ней уже не было никакой одежды. В руках она держала полотенце. На внутренней стороне бедра расплывалось пятно крови.
– Чтобы не пачкать простыни.
Фортунато забрал у нее полотенце.
– Не беспокойся о простынях.
Она стояла перед ним, обнаженная, с таким видом, как будто боялась, что ее прогонят прочь. Мужчина прижался головой к ее груди и притянул к себе.
Эйлин скользнула под одеяло и поцеловала его, порхнула языком по его губам. Он целовал ее плечи, груди, подбородок. Потом перевернулся, уперся в матрас коленями и ладонями и оказался над ней.
– Нет, – прошептала она. – Я еще не готова…
Он взял член в руку и начал водить головкой по ее расселине, медленно, нежно, ощущая, как чувствительная плоть становится теплой и влажной. Женщина закусила губу, глаза у нее закрылись. Фортунато медленно скользнул внутрь нее, задвигался и почувствовал, как вдоль позвоночника растекаются волны наслаждения.
Он снова поцеловал ее, и губы под его губами дрогнули, шепча неслышные слова. Неужели он часами мог заниматься любовью? Сейчас ощущения были неизмеримо более острыми. Его переполнял пыл и свет, он не мог больше сдерживать их.
– Разве ты не должен что-нибудь произнести? – прошептала Эйлин, задыхаясь. – Какое-нибудь заклинание или что-нибудь еще?
Фортунато опять поцеловал ее и ощутил легкое покалывание в губах, как будто они были скованы долгим сном и только теперь вновь возвращались к жизни.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– Господи, – выдохнула она и вдруг расплакалась. Слезы скатывались по ее щекам в волосы, а бедра в то же самое время двигались все быстрее и быстрее. Их разгоряченные тела пылали, по груди Фортунато стекал пот. Эйлин вся напряглась, потом обмякла. Секундой позже глаза Фортунато застлала ослепляющая пелена, усилием воли он подавил десять лет тренировки и позволил разрядке произойти, позволил силе хлынуть из него в женщину, и на мгновение они стали единым существом, двуполым и всеобъемлющим, и он почувствовал, как разлетается по всем уголкам вселенной гигантской ядерной вспышкой.