Козырь. Создатель миров - стр. 6
Стервятник подлетел к дочери и, ни слова не проронив, схватил ее за волосы. Дурочка пискнула, мыльными руками сдавила виски, отчего по скулам потекли белые струи.
– Сколько можно возиться? – рявкнул Стервятник, потрясая головой дочери, будто мешком с рыбой. – Я что, по-твоему, должен всю ночь ждать, пока ты кончишь плевую работу? В кого ж ты такая лентяйка?
И с размаху окунул молчащую Дурочку лицом в таз.
Юкон отчетливо видел, что ни один мускул на руке Стервятника не напрягся. А Дурочка вцепилась в края стола, тонкие пальцы, казалось, вот-вот сами сломаются от напряжения, но отец крепко ее держал. Юкон закусил губу и не заметил, как кровь потекла у него по подбородку. Минуту спустя, когда по поверхности мыльной воды пошли пузыри, он не выдержал и распахнул дверь сарая.
В то же мгновение Стервятник отдернул руку и брезгливо вытер ее о штаны.
Юкон встретился с ним глазами. Взгляд соседа говорил яснее ясного: проваливай.
– Что вылупился, сопляк? – крикнул Стервятник, и его низкий каркающий голос взвился в небо. – Тоже хочешь искупаться?
Пальцы Юкона сами сжались в кулаки, а зубы заскрипели. Стервятник стоял слишком близко к Дурочке и силой превосходил их обоих многократно. Сама Дурочка молча сползла под стол, где лунный свет уже не доставал до ее лица. Юкон слышал только, как она хрипло пытается выплюнуть мыльную воду.
– Так хочешь или нет? – снова крикнул Стервятник, и Юкон заставил себя отрицательно качнуть головой. От напряжения он едва дышал. – Вот и убирайся, пока я тебя не заставил. Защитник вшивый! Не вздумай мне снова на глаза попасться – обоих пристукну. А ты, – он глянул под ноги, будто обращаясь к сухой траве или луже воды, – закончишь за десять минут или пеняй на себя.
И, сплюнув, вернулся в дом.
Дурочка, цепляясь за ножки стола, поднялась и продолжила стирку. Взгляд ее лишь на секунду обратился к Юкону. А едва различимая благодарная улыбка только сильнее разодрала ему сердце. Она всегда улыбалась ему так – устало, болезненно, через силу. И каждую улыбку Юкон хранил под сердцем, чтобы согреваться особенно холодными ночами.
Смотреть на нее дальше он не мог. Чувствовал себя беспомощным трусом и подумал: если никогда не переступать черту, то и не узнаешь, верны ли твои страхи. В следующий раз он не останется на месте, он хотя бы попытается. В следующий раз – обязательно.
Измерив шагами сарай вдоль и поперек, Юкон все-таки задул свечу у входа, устроил голову на холщовом мешке, от которого пахло пылью, и попытался уснуть.
Задремал ненадолго. В нос настырно лез тонкий сладкий запах свежего трупа. Юкон боролся с ним сколько мог, но потом открыл глаза и вдруг увидел прямо перед собой дорожку из багряных капель, которой не заметил сразу. Лунного света едва хватило на то, чтобы проследить, где заканчивался путь. Юкон выбрался из своего гнезда, на коленях подполз к окну и только теперь увидел неподвижное тело шакальего щенка. Видно, пришел сюда умирать.