Козырь. Создатель миров - стр. 2
По причалу перемещался на корточках. Уши заложило от шума крови и ветра, кожу на лице щипало, руки дрожали. «Давай, поднажми, – подбадривал он себя. – Потом и не вспомнишь. Когда брюхо набито, разве думаешь, какой ценой…»
Сеть медленно, как ленивый зверь, заползала на причал. Юкон вытянул дырявый куль, и только после этого, распластавшись на животе, приник лицом к щели между досками. Только бы хватило сил на то, чтобы выбрать из сети съедобное, а остальное вернуть ненасытным волнам. Потому что если не вернуть, завтра океан оставит его с носом. Правила этой игры Юкон запомнил давно и принял их, за неимением других.
Стоило ослабить сеть, пирс завалило рыбьими телами в иголках, бегущих по хребту. Иголки эти имели одно важное преимущество: они сгибались вдоль спины и прочно цеплялись за сеть. Юкон выбрал с полсотни неподвижных смердящих тел и выбросил обратно в воду. Судя по запаху – сдохли давно. Океан снова надул его, подсунув тухлятину. Спустя полчаса, уже в сумерках, до крови исколов пальцы, Юкон запихнул в сумку пяток еще бьющих хвостами рыб и поплелся домой.
Ветер улегся. Океан утробно мурчал за спиной, довольный своей выходкой.
Ну и свинья.
Червь вновь встрепенулся. Голубой глаз уставился на понурого, побитого жизнью мальчишку.
– Предупреждал же, – почти заботливо протянул мертвец. – А ты…
– Отвяжись, – буркнул Юкон, которому вовсе не хотелось пререкаться.
– Завтра приходи. Завтра он добрее будет.
Юкон устало взглянул сначала на Червя, потом на гладкие воды океана, стиснул зубы и продолжил считать трещины под ногами. Он злился, хоть и понимал, что напрасно. Океан всегда играет и почти всегда побеждает. В остальных случаях – просто поддается. Юкон не сомневался, что где-то там, на дне, у океана есть сердце, и оно отнюдь не каменное. А еще он верил, что океан мыслит не хуже него самого.
Серая пустошь, на краю которой проступали контуры двух деревенских домов, постепенно меняла оттенок на пурпурно-черный. Трава будто покрылась коркой засохшей крови. Единственный лысый куст, на котором иногда покачивались чайки, блестел грифельным серебром. Юкон чувствовал, как слабо сквозь мешковину бьют в спину хвосты и как он насквозь провонял рыбьим духом. Бо теперь точно будет весь вечер ворчать и брезгливо дергать носом. Желудок неприятно сводило судорогой голода, глаза слезились.
Ничего, осталось немного.
Дом Юкона выглядел потрепанным, но выстоял уже не одну бурю. Крышу венчала печная труба, торцевую стену увил серый колючий плющ, левее примостился деревянный сарай. Окна они заколотили досками после того, как Бо в пух и прах разругался со Стервятником, жившим по соседству. С тех пор, правда, уже год прошел, но доски остались.