Кожа и чешуя. С чего начинается Деликатес - стр. 38
Бывает такая правда, которая вроде правда, а вроде и нет. Смотришь на белое днём – белое-пребелое, и говоришь: «Белое». А придёшь туда ночью на белое поглядеть, а оно серое-пресерое. Белое или серое – не разобрать, где правда. Бывает и другая правда, с которой всё ясно. Сожрал ли конкретный дракон конкретную бабу? Есть у него в пузе сожранная баба – значит сожрал. Нет у него в пузе бабы, жрал/не жрал – пятьдесят на пятьдесят. Есть при этом живая баба в наличии – не сожрал эту конкретную живую бабу на сто процентов. Точно, не сожрал! Что ещё нужно этой правде, чтобы она стала правдой, непонятно.
Баба, словно лошадь, мотала головой, силясь отогнать от себя эти мысли, но они застряли и шумели там, как трубы иерихонские, руша стены её покоя до самого основания. Почему драконы, расчудесные, честные и правильные драконы, бросили Сейла? Ведь знают, наверняка знают, где он! Вот вытащит она его, и пусть он ей тогда расскажет сказочку про них, бескорыстных змеюк, которые «лучше людей». План у неё простой: взять монеты, подкупить бюрократов, чтобы вместо месяца её заявление за пару дней рассмотрели. Сейла освободят, может быть, даже извинятся, ей лицензию восстановят и прочие права, и пойдёт жизнь своим чередом. Коня зря отпустила тогда – надо ускориться, транспорт потребуется, поэтому первым делом завернула Баба к себе на Конью Горку. Сейчас баню натопит, кости напарит, чистое наденет, коня поймает, из схрона монет вынет, к своим заглянет и....
В доме на Коньей Горке пахло жизнью и прибрано было не по её. Она чашки никогда ровным рядком не ставила и шторы не зашторивала. Неужто это мать без неё похозяйничала? Хотя мать тоже чашки не ровняет: ей и без них есть чем заняться. Такой никчёмной работой может лишь тот заниматься, кому приложить себя некуда: книги по корешкам, хрусталь по сантиметрам, чашки в рядок расставлять. Здесь кто-то никому не нужный похозяйничал, кому потребны занятия для убоя лишнего времени. Кто бы это мог быть? Размышления её были бесцеремонно прерваны ударом по голове сзади, исподтишка. Баба пошатнулась, но не рухнула. Чтобы избежать худшего, отпрыгнула вперёд, в глубь хаты, и резко развернулась.
В дверях стояла другая баба с дрыном наперевес. Маленькая квадратная бабёнка, полноватая и с красной от гнева угреватой рожей. Бывают такие: ножки коротенькие, плечи широкие, жопа узкая. С виду – кубышка. Кто-то такой один раз скажет, что она некрасивая, она с дури возьмёт да и поверит, и вместо белого лебедя превратится в то, чем обозвали. Потом всё – жизнь под откос. На весь мир злая, на жизнь обиженная и взамен «Мира вам» – дрыном по голове. Опасная в её дом пробралась баба, недоговороспособная.