Козак. Черкес из Готии - стр. 43
– Пока приглашаем вас на ужин, после которого мы в более непринужденной обстановке с удовольствием послушаем вашу удивительную историю и описание далеких стран, – закончил беседу Ага-Магмуть.
Впервые оказавшись приглашенным на ужин лиц королевской крови, я ощутил настоящий испуг. Во-первых, возникает вопрос: как надо себя вести? Во-вторых. А что одеть? Не покупать же мне местный наряд за кучу денег, которых у меня нет. Такой наряд шьется неделями, в лучшем случае сутками.
Еще в Ачи-Кале встал этот вопрос. Однако там удалось использовать камуфляж. Единственное, что я сшил и заказал, так это три берета, пара больших и один средний, для ношения на судне. Время такое. Никто не ходит без головного убора.
Береты украсил разрезанным на три части пером золоченого листа папоротника (искусственного, из целлюлозы). Плюс на беретах по значку, нашивка в виде треугольного флажка. И все!
В данном случае одним беретом отделаться не получится, да и не нужен он на официальном ужине благородного сословия.
Пришлось перерывать всю свою и оставшуюся от Бориса одежду. Решил не повторять местную аристократию. Все равно это мне не по силам. С драгоценностями тоже не тот уровень. Несколько моих золотых украшений – тоже не серьезно. Хотя то, что есть у меня, – явно простолюдину или отпрыску обедневшего благородного рода предел мечтаний.
Есть еще один нюанс. Технология изготовления золотых украшений. Мои – цепь с крестом, браслет и перстень – для XVI века должны быть из разряда шедевров ювелирного искусства.
Надел летний костюм, троечку, шелковую рубашку и подпоясался белым шелковым флотским шарфом. На ногах лакированные туфли. На отворот пиджака нацепил юбилейный значок – флажок. Под полой пиджака поместился военно-морской кортик.
В правой руке теперь всегда со мной комбинированная трость, украшенная золотистой нейлоновой лентой, с массивным набалдашником, которым можно при необходимости и голову пробить, а внутри как основа – все тот же штык от винтовки-мосинки.
Темно-серая шелковая рубашка с расстегнутым воротом, таким образом, чтобы была видна цепь, завершала образ некоего гостя с Дальнего Востока.
Да, еще кое-что – обычное выбритое и продезинфицированное одеколоном лицо, с небольшой заявкой на появляющиеся усики, еще раз резко омолодило образ и создало вокруг меня неизвестный для окружающих аромат.
Вот передо мной открывают огромные двери в большой зал, в дальней части которого размещен буквой «П» огромный стол, за которым восседали около двух десятков разновозрастных и разнополых представителей местной знати.