Ковен озера Шамплейн - стр. 57
Что с тобой сделали, Харпер, и зачем?
Порог комнаты заскрипел, и Коул быстро спрятал блокнот за пазуху.
– Надеюсь, не забыл перерисовать в блокнот свои мифические рисунки, шизик? Мы с ребятами все еще подумываем, чтобы подать жалобу на нашего штатного психиатра. Плохо он тебя тестирует, – Сэм загоготал, высунулся из комнаты и махнул рукой в коридор: – Эй, парни, можете уносить! Наш бравый детектив закончил.
Я смерила Сэма уничижительным взглядом и вдруг заметила, как сильно он уступает Коулу в росте. Впрочем, как и многие другие: чтобы войти в спальню Харпер, Коулу даже пришлось пригнуться.
– После первого убийства я случайно проболтался Сэму, что было бы неплохо сфотографировать знаки на телах жертвы и отправить их на экспертизу… – прошептал Коул мне на ухо, даже не насупившись из-за издевок, которые, судя по всему, были ему привычны. – Откуда мне было знать, что они зачарованы и их вижу только я один? С тех пор несколько человек перестали со мной обедать.
– Не велика потеря, – приободрила Коула я, глядя Сэму вслед. – Теперь тебе есть с кем обедать. Если ты, конечно, согласен эти обеды оплачивать.
Я расценила мычание Коула как согласие и отошла в сторону, пропуская вперед двух крепких мужчин в спецовках и плотных резиновых перчатках. Один из них схватил Харпер за тощие лодыжки, и я поморщилась, сочувствуя их неблагодарной работе.
Вдруг раздался вопль: один из мужчин отдернул покрывало, свернутое в ногах Харпер, и тем самым потревожил упитанную змею, дремлющую под ее босыми ступнями. Это был уже не обыкновенный уж, а клыкастая гадюка. Узнав ее, мужчина испуганно уронил приподнятое тело. Труп Харпер скатился с края постели и, стянув следом за собой простынь, увешанную пауками, опрокинулся на пол.
Ее тело распласталось у моих ног, лицом в арабском ковре, так что моему взору открылась спина. Вдоль нее, до самой шеи, скрытой ядерно-розовыми волосами, тянулся круг. Вырезанный на плоти так глубоко, что в надрезах просвечивали костяные позвонки, он все еще кровоточил, что было физически невозможно.
«Половины должны быть одинаковыми, потому что олицетворяют нас с тобой. Мы такие же одинаковые и неотделимые, верно?»
Ацтекское солнце, увитое зигзагообразными лучами и разделенное на две половины, – татуировка, которую нарисовал для нас Джулиан, теперь красовалась на мертвой девушке, как еще одна ритуальная метка.
Убийство было посвящено мне.
– Одри? Одри! Тебе плохо?
В чувство меня привел голос Коула, неподдельно тревожный и мягкий. Он потряс меня за плечи, но очнулась я лишь тогда, когда двое мужчин, отделавшись от гадюки с помощью метлы и прикрыв Харпер белой простыней, вынесли ее из комнаты вместе со знаком, вывернувшим мою душу наизнанку.