Ковчег Марка. Сто лет пути - стр. 69

Алла вдруг уставилась на Кузьмича:

– Как вы меня назвали?!

Он посопел носом, вспоминая.

– Милая девушка, а что?

Тут она покатилась со смеху.

– Спасибо, – от души поблагодарила она. – Меня сто лет никто так не называл.

Он вдруг заинтересовался:

– Почему?

И Алла стала объяснять по-дружески:

– Как почему? Потому что я взрослая женщина давно, у меня работа соответствующая, должность! Вот Женя милая девушка, а вовсе не я.

– А чему соответствует ваша работа и должность?

Она замолчала, замерла и, кажется, едва удержалась, чтобы не зажать себе рот ладонью.

…Как это вышло? Зачем она сказала про работу и должность? Почему потеряла бдительность? Только из-за пустячного комплимента?!

Павел Кузьмин смотрел на неё внимательно, глаз не отводил, она забормотала и стала отступать:

– Нет, просто странно это слышать. Я… то есть спасибо, конечно…

Он проводил её глазами – правда не понял, из-за чего она так переполошилась? – и еще раз оглядел верстак, полки и ряды лыж в специальных держателях.

Всё на месте, всё в порядке. Нужно было сразу запереть, как только в доме появились посторонние, а он дал маху!.. Что-то в последнее время он промахивается всё чаще и чаще. Стареть стал?..

У Володи сильно болела нога, он хромал, морщился и очень старался не жаловаться. Марина уколола ему что-то из собственных запасов, одалживаться у олимпийского чемпиона и его тренера не стала. Степан и Сергей Васильевич взахлеб разговаривали про Ванкувер, Турин и строили всякие прогнозы относительно Сочи.

– Ну, эстафета – раз, это точно. Потом еще спринт, Ледогорову в спринте равных нет.

– Особенно если француз намажет и у норвежцев не всё ровно пойдет.

– У норвежцев Бьёрндален! Ты его в расчет принимай!

– Да он уж старый!

– Какой старый, сорок лет! Он же не фигурист и не гимнастка! Это у них двадцать пять лет потолок, а у биатлонистов…

– А Ледогорову сколько? Давай спросим!

– Погоди, давай посчитаем! До Турина что было? Солт-Лейк-Сити, что ли? Он уже выступал, да?

Петечка сидел безвылазно в «комнате мальчиков» и что-то писал – ручкой по бумаге. Ручку и бумагу он попросил у Марка. Женька читала «Похождения бравого солдата Швейка», и возле неё торчал Антон.

Алла перемыла после завтрака посуду, накипятила воды и принялась железной щеткой скоблить бесконечный стол. Явилась безмолвная фигура, постояла, посмотрела и раскритиковала Аллину работу. Зоя Петровна ни слова не сказала, конечно, но по ее носу и так всё было понятно.

Алла заправила за ухо вывалившиеся волосы, скорчила рожу фигуре в спину и продолжала скрести.

Перед носом у нее появилась связка прутьев.