Ковчег Марка. Сто лет пути - стр. 66
На крыльце стукнуло, Вик вскочил и потрусил к двери. Белый хвост мотался из стороны в сторону.
– Здорово, мужики, – произнесла с порога фигура, замотанная от метели почти до глаз.
– Проходите, Зоя Петровна.
Она расстегнула пуховик, стащила его и в несколько приемов старательно отряхнула снег.
– В «оружейной» охотничий нож, – проинформировала Зоя Петровна безразлично. – Не наш, чужой чей-то. Я его оставила где был, дверь заперла от греха. В шкафу медицинском ампулы одной не хватает. Звериное снотворное, что по весне заряжаем, когда медведи голодные. В медицинской врачиха была, этот с растяжением и Алла. Больше никто не заходил.
Марк и Кузьмич переглянулись. Зоя Петровна продолжала без выражения:
– Толстый ихний до смерти перепугался за свой рюкзак. Я велела вещи разобрать, так он рюкзак вырвал и понёс. А потом оказалось, не его рюкзак-то. Так он сразу успокоился и повинился, не люблю, мол, когда в моих вещах копаются.
Зоя Петровна помедлила, потом подложила полено в чугунный зев «голландки» и стала ловко заметать щепки.
– Женька плачет, – добавила она как ни в чем не бывало и ссыпала щепки туда же. – Ужин скоро. Приходите, мужики.
Потрепала Вика по загривку, надела пуховик и ушла в метель.
Спали плохо – решили дежурить по очереди, но от Женьки не было никакого толку. Вечером она почему-то рыдала, правда, быстро успокоилась и читала на диване «Похождения бравого солдата Швейка», а потом завалилась на свою кушетку в «комнате девочек», накрылась с головой лоскутным одеялом и заснула.
– Я её разбужу, – сказала Алла Марине, – немного подежурю, потом разбужу её. А после уж ты.
Спать по очереди было очень правильным решением, но невыполнимым. Алла долго прислушивалась к тишине дома, к метели, которая всё терлась о стены, к Женькиному дыханию, задремывала, просыпалась в ужасе и опять задремывала.
…Спать нельзя! В доме человек, убивший другого человека. Скорее всего, он тоже не спит и прислушивается к тишине и всматривается в темноту. Как вообще можно спать после… убийства?.. Алла пыталась себе представить и не могла. Вчера в это самое время Игорь Виноградов был жив, а тот человек только готовился его убить. Собирался и прикидывал, как он это сделает – как войдет в комнату спящего крепким сном человека, подождет, пока глаза привыкнут, прикинет, как ловчее всадить нож. Потом он поднимается, неслышно идёт по дому… убивать. Он знает, зачем идёт, знает, что будет делать.
Алла вздрагивала, садилась и бралась за горящие щеки. Нет, невозможно себе представить! Она прислушивалась, в ушах звенело от напряжения.