Ковчег Марка. Сто лет пути - стр. 6
– Вик, вперед! Веди! Веди, Вик!..
Волкодав вскочил и потрусил, белый хвост мотался в метели, и этот хвост был единственной надеждой. Он должен привести, куда надо.
Туда, где стряслась беда.
Рацию Володя утопил в ручье еще утром. Кто ж знал, что на этом самом Приполярном Урале в это самое время года попадаются незамерзшие ручьи! Так не бывает просто потому, что не может быть!
Володя шел первым, провалился, сломал лыжу и утопил рацию.
Пока его тащили, пока стягивали моментально задубевший ботинок, пока Алла Ивановна доставала из рюкзака сухие носки, а Сергей Васильевич бестолково суетился рядом, про рацию так и не вспомнили, а потом Марина сказала:
– Ребята, кажется, мы без связи остались.
И на это тоже особенного внимания не обратили!
Степан, бывалый и закаленный походник, утверждал, что только дураки и салаги ходят с рациями, информируют МЧС, согласовывают маршрутные карты! Опытные люди ничего этого не делают, потому что без толку. Никто не станет никого спасать, если что случится, а тогда зачем?.. Только связывать себя по рукам и ногам: МЧС пристанет как банный лист, возьмётся выяснять, какая у похода категория сложности, какая подготовка у группы, кто инструктор и какая у него квалификация, и пошло-поехало!.. Дальше Бронниц не пустят. Кому это надо?..
Володя тем не менее Степана не послушался, заявку в МЧС дал, и в самом начале похода у них вышла из-за этого почти ссора. Впрочем, они всё время ссорились, потому что Володя был руководителем группы, а Степан считал, что руководит он плохо, неумело.
– Как бы обморожения не было, – сказал Сергей Васильевич, с сомнением рассматривая побелевшую Володину ступню, которую Алла Ивановна растирала снегом. Все остальные бестолково топтались рядом, а никчемушная Женька по прозвищу Жужа сразу села в сугроб, разбросав палки, и закрыла глаза. – Может, лучше спиртиком?
– Спирта мало, – ответила Алла Ивановна, не прекращая растирать. – Только на одну ночевку.
– Да чего там ночевка! – вступил рыхлый и одышливый Диман, отправившийся в зимний лыжный поход на спор с кем-то. – Тут осталось всего ничего, если по карте! Вон за той сопкой уже Галыгино, и всё, конец нашим мучениям!
– С Севером шутки плохи, – заметила Алла Ивановна. Она недолюбливала Димана и изо всех сил старалась этого не показывать, но все видели.
Аллу Ивановну тоже недолюбливали, за десять дней она всем надоела. Во-первых, потому что старая карга, лет сорок, а то и больше – зачем потащилась?! Во-вторых, потому что на лыжах она шла лучше всех, быстрее всех ставила в снегу палатку, сноровисто варила в котелке гречку и умела растянуть плитку шоколада, выдававшуюся на ужин, на весь следующий день, а есть хотелось невыносимо. Алла Ивановна своим шоколадом подкармливала никчемушную Женьку по прозвищу Жужа и еще Марину, а больше никого, а хотелось-то всем! В-третьих, она никогда не возражала Володе, который руководил группой, но и не выполняла его указаний. Когда Жужа стала отставать, а это случилось примерно через пять минут после старта, Володя переставил ее в начало, сразу за собой – он шел первым. Но Жужа все равно отставала безнадежно, ее обходили, они плелась в хвосте, и Алла Ивановна, оценив ситуацию, пристроилась за ней, самой последней, и больше позицию не меняла, хотя Володя утверждал, что сильные всегда идут впереди, так положено по правилам. Степан с ним не согласился, и тогда они в первый раз поспорили всерьез.