Ковчег Лит. Том 1 - стр. 9
А влюбилась она… С первого взгляда. Нет, не так! Как называется, когда влюбляешься в голос, впервые его услышав?
О, этот голос…
Ева снова почувствовала вкус крови. И что-то инородное болталось во рту. «Пломба, наверно, выпала…» Странно…
Ева плюнула. С кровавой слюной изо рта вылетел зуб. Коренной, конечно. Еву прошиб пот. «Что за дела?!»
А тут еще обои засмеялись. Просто взяли и захохотали: Еве пришлось заткнуть уши. Неужели она с ума сходит? Все говорили ей, что она «сходит по нему с ума», но это же фигура речи…
Зуб она пока не стала выкидывать. Но, как Скарлетт, решила «подумать об этом завтра». К стоматологу она сегодня точно не попадет, а вот к терапевту пойти обязана!
Одеваясь, заметила, что многочисленные синяки все до единого поменяли местоположение. Этот, цвета переспелого абрикоса, перепрыгнул с одной коленки на другую, эти, помельче – водили хоровод на запястьях. Ева видела, как они медленно перемещаются под кожей.
И вот поди объясни все это врачу! Слушать ее не стал. Посмотрел на синяки, на красноречивый промежуток в зубах и деловито выдал: здорова. Ева стала говорить ему про температуру, про то, что ее знобит и мутит последние несколько месяцев, а он ей: здорова. Она тогда показала отвалившийся ноготь. Врач поморщился, но на своем-таки настоял: «Здо-ро-ва». Ева опешила.
Ну ладно.
Она никогда еще не пропускала институт. Наверно, проблем не будет…
А вот он частенько пропускает. Ева знала его расписание и старалась оказываться на переменах там, где ему надлежало находиться (беготня от корпуса к корпусу порядком выматывала, но все усилия окупались, если она хотя бы видела мельком его затылок. Затылок! Или рюкзак… Рюкзак!), однако… Его там частенько не было.
В такие дни рельсы и реки манили Еву, крыши и опасные перекрестки… В такие дни из носа текла кровь, и руки дрожали, и ком стоял в горле. В такие дни Еву лихорадило.
А теперь! Не увидит его до самого февраля – уму непостижимо!
«Сильна в ней нежность», а «с милым увидаться средства нет» – поэтому, видимо, и болит так в груди…
Разматывая шарф, Ева заметила, что к нему пристали целые пряди волос. Видимо, ее волос. Они совершенно безболезненно покидали ее голову. «Забавно, – подумала Ева, – забавно…»
А однажды он с ней заговорил. Спросил что-то. Она так опешила, что не смогла ответить. Просто смотрела на него. Он засмеялся.
– Что, не знаешь? – спросил он. Его тонкие губы усмехались, но глаза смотрели тепло. Он закурил и огляделся. – Прости, что отвлек, – сказал он, последний раз взглянув на нее, и ушел.
Что-то хрустнуло. Ева огляделась. Тараканы? Их на этом этаже давно не было…