Ковчег Лит. Том 1 - стр. 26
Лера прикурила у него. Пошаталась, агакнула, затянулась.
– Я, короче, тоже. К бате перееду, там устроюсь. Затусим еще?
– Давай. «ВК» меня найди.
Марка тоже нашли. Лера потом не раз путалась и присылала «зайчиков», «котиков» и «моя киска жаждет вписки» Кириллу Маяку, вместо Марка Кирюшина.
Старая компания приняла их как родных. Тот же портвейн, то же пиво, только дороже и «легальное», ведь восемнадцать есть всем. Что-то было и нелегальное, Марк пропустил, а Саша заметил, ходил веселый и тупой, как никогда. Как всегда. Луч ржал, давно не видел их – питерских, – еще с прошлого лета, а Марк как будто вечность назад. И никто не знает про Леру, никто не спрашивал, где она, почему не приехала.
Даша в новом баре заприметила свободное место возле «столичной зануды» – Марк пил и не веселился, непорядок. Даша вроде и не была тогда на фестивале, была только на квартирнике. И, видимо, она одна пропустила общий заговор, не спросила первое правило «квартирного клуба»:
– А ты чего молчишь, как будто не со всеми?
Она так старательно произносила все слова правильно, что сразу становилось ясно – пьяная, еще чуть-чуть, и в слюни.
– Я со всеми, просто скучно.
– Ты столько выпил! Какое «скучно»?
– Да вот… – Он отпил от шота. Невкусно, в «Голицыне» было лучше.
– Скучаешь? Я слышала, что с Леркой… – Она сочувствующе погладила его по плечу, привалилась на него, полуобнимая.
– Зато я не знаю, что… – Он почувствовал ниточку, захотел словить ее. Оглянулся. Луч сидел далеко, не опасно.
– В смысле не знаешь? Она же это… – Даша запнулась, схватилась за кружку с пивом, но не выпила. – Умерла.
– Я знаю, – Марк кивнул, чувствуя, что бар немного кружится. Даша выпила, засветилась непонятно.
– Ну вот… Ты сейчас это… как? – она ему кивнула, мол, «ну, то самое, ты же понимаешь». Он не понял.
Саша рядом заржал, начал маршировать сидя.
– Левой! Левой! Раз-два! Левой! Правой!
Женя возле него захихикала. Даша засмущалась, сжав рукой футболку Марка. Марк понял.
– Скучаешь?
Он кивнул. По крайней мере, качнулось все так, что показалось – кивнул.
Потом квартирник был такой же, но не там же. Здесь были мансардные окна во двор, через которые все группками вылезали на крышу «покурить свежачок» и «переговорить». А курили прям внутри, глаза немного от дыма резало, но гитарные песни смягчали резь. Женя орала на всю, объясняла, почему не пошла в консерваторию, которой в Твери попросту и не было. Саша не был уверен, что он еще со всеми, а все не были уверены, что они с Сашей. Луч ржал. Играл на пустых бутылках, в бутылки, с бутылками. Кидался чипсами в Дашку, ржал над этим и предлагал ей выпить. Даша понемногу трезвела, звала на крышу. Марк пошел.