Ковчег Лит. Том 1 - стр. 20

– Я не понимаю, что я должен догнать. Я болел, Лера не приходила. Как только я пришел в себя, ты говоришь, что она умерла. – Марк с силой прикусил губу, попав зубами прям в место содранной кожицы. Скривился и облизнулся. – Что произошло?

– Она умерла, – Луч пожал плечами, улыбаясь. Он вертел в пальцах пластиковую ручку от детского планшета, а вот планшет глазами найти не мог. – Ты правда тупой?

– Это ты идиот. Я уже понял, ты сказал. Как, твою мать, это произошло?! – Кидаться было нечем, под рукой были только подушка и одеяло. Если кинуть подушку – не поймет, что это не игра.

Лучевой молчал. Он смотрел на него огромными восторженными глазами, еле-еле улыбался и молчал. Глаза слезились от яркого света и сухого воздуха.

У Леры были толстые ляжки и худые икры. Когда они только ходили по собеседованиям, один из баров на Кузнецком они приметили сразу. Не для того, чтобы работать, нет. Там были странные туалеты – не делились на мужские и женские, черные квадратики плитки чередовались с зеркалами, под потолком приглушенно горели красные лампы.

Это было определенно не место для работы. И туалет там стоял отнюдь не как средство первой необходимости.

Ее «Мартинсы» делали ноги еще тоньше, а широкая юбка до колена скрывала крупные бедра. Трусы, спущенные с колготками до сгиба колен, в черном зеркале отражались как удачный кадр из порно.

Еще ни в одном зеркале Лера не была такой привлекательной, как в этом туалете. Квадрат – тонкие ноги со спущенными до самых ботинок трусами. Черный квадрат – пропуск. Снова зеркало – большая мягкая грудь над спущенным лифчиком, на которой мягким комом лежит задранный свитер. И никаких непропорциональных ляжек, никакого рыхлого животика, валиком свисающего над лобком. Все это – черный квадрат, цензура. И даже ее лицо – цензура, только губы попадают в одно зеркало с подпрыгивающими сиськами.

Как она могла умереть?

– Вы же сосались постоянно, заболели тоже вместе. – Луч рисовал по коленке пластмассовой ручкой от планшета, даже не глядя на перекошенное лицо Марка.

– Чем заболели?

Луч заржал. Марк не понимал, как можно смеяться в этой ситуации – не натянуто, не саркастически, а заливаясь, утирая глаза и морщась. Как вообще можно смеяться?

– Ангиной, Маркуш. Вы же трахались последний раз месяца четыре назад. Чем вы еще могли заболеть вместе? – Луч поднял вверх указательный палец и «покивал» верхними фалангами.

Марк забрался на кровать в кедах. Он сегодня выходил в магазин за туалетной бумагой, которую Лучевой забыл в прошлый раз. А потом накормил его «пастой» с морепродуктами из тайского ресторанчика. Урод.