Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата - стр. 49

3. Духи покойников

Что в духов верят все люди, кто бы они ни были и что бы они сами об этом ни говорили, – еще требует доказательства. Но что все вавилоняне верили в духов – в этом не может быть никаких сомнений; вечно беспокойные духи умерших были для них простой и очевидной реальностью. Никому бы и в голову не пришло спрашивать соседа, покупающего фрукты в лавке, «неужели он и вправду в них верит».

От духов происходило много беспокойства: всякий, кто умер при каких-то драматических обстоятельствах, или не был достойно похоронен, или просто чувствовал себя забытым своими потомками, мог вернуться и напомнить о себе, бродя среди них. Когда-то членов семьи даже хоронили в доме под полом и потом кормили их сверху через специальную трубку. Увидеть духа всегда очень волнительно, но услышать, как он разговаривает, – это еще намного страшнее; у практикующего экзорциста-āšipu всегда имелся целый мешок разных штуковин и приемов, помогающих безвозвратно прогнать духов туда, где им положено пребывать. Типичный ритуал состоял в изготовлении маленькой глиняной фигурки, изображавшей этого конкретного духа, и в захоронении его, вместе с его партнершей или партнером (в зависимости от пола духа), снабдив их всем необходимым на обратную дорогу и для дальнейшего мирного пребывания в месте упокоения. Эти ритуалы разрабатывались во всех деталях; один экзорцист, наставляя своего ученика, даже сделал изображение духа, чтобы легче было слепить его фигурку (см. об этом в Приложении 1 к настоящей книге).

Присутствие духов имело и другие, более серьезные последствия. Многие недомогания приписываются в медицинских заговорах «руке» какого-нибудь бога, богини или иного сверхъестественного существа. Эта «рука» могла, например, проникнуть в человека через ухо и вызвать глухоту или помешательство. Недовольные духи, законные нужды которых не были в достаточной мере удовлетворены, становились мстительными и очень опасными.

Правильный конец подзорной трубы

Огромный корпус клинописных свидетельств, подборок религиозных текстов и заклинаний, и в особенности текстов медицинского и магического содержания, представляет собой сокровищницу идей и представлений мыслящего человека того времени об окружавшем его мире и о том, как ему соответствовать на всех уровнях бытия. Этот комплекс идей и представлений изложен достаточно формально, но без попыток синтеза. Месопотамские идеи, а вместе с ними и вся совокупность их знаний, фиксировались довольно специфическим образом, в первую очередь рассчитанным на практическое употребление: единственной целью было передать знания, унаследованные от предшественников, в форме, удобной для их нахождения и применения. Объем знаний, полученных из наблюдений, конечно, постоянно увеличивался; но они никогда (или почти никогда) не подвергались аналитическому осмыслению с последующим синтезированием общей концепции – процессу, столь естественному не только для современного человека, но и для древнего грека. Во всей известной нам клинописной литературе не найдено ни одной формулировки какой-либо обобщающей идеи или теоретического принципа.