Ковчег - стр. 26
Мониторы включились. Поясницу и виски что-то ужалило. Побежали цифры.
– Сегодня вам даётся десять минут. Для первого занятия этого достаточно. Не бойтесь, наши медики рядом, не дадут вам умереть. Большинству из вас.
Это вещал человек с балкона. Свет бил на него, я смогла разглядеть лицо в подробностях. Пожухлое яблоко… Кожа его свернулась в клубок жутких шрамов. Он был весь как сырое мясо. Только его выжали, скрутили, пропустили через мясорубку. Я никогда не видела большего ужаса. Он оскалился, чуть наклонился, я смотрела прямо ему в глаза, в самые яркие синие глаза, которые мне встречались.
Щупы задрожали, по телу прошла волна тепла, ещё одна горячее, ещё и ещё. Температура повышалась, руки и ноги конвульсивно затряслись. Жар поднялся к голове, проник под глаза, подполз ко лбу. Череп разлетелся на кусочки. Пирамиду заполнил туман. Жар исходил от меня, я чувствовала, как горю. Тело уменьшилось, почти растворилось в тумане, я отчаянно захотела ощутить прикосновение прохладной руки. Родной руки. Я почти не помнила отца, но желала, чтобы он спас меня от этого огня. Из тумана вышел человек:
– Яра, девочка, я принёс тебе лекарство.
Папа.
– Тише, не бойся. Температура обязательно спадёт.
Я ведь не помню тебя.
– Пей до дна, вот так. Мышка, ты столько мучилась.
Папа, ты назвал меня Мышкой?
В руке у него шуршащий блистер. Пустые ячейки и только в последней – серая таблетка. Он давит её пальцами прямо в ячейке, надрывает пленку, пересыпает содержимое в кривую ложку.
– До последней крошки. И сразу запить.
Папа.
– У тебя волосы запутались. Надо бы расчесать. Хочешь, я тебе спою? Так быстрее лекарство подействует.
Кровь во мне кипит. Я уже неделю бьюсь в лихорадке. Мне три года. Братья не подходят ко мне, а мама протирает вонючей тряпкой, но не смотрит.
Папа поворачивается:
– Замолчи. Она сильная. Она выживет.
Он начинает петь. Голос слабый, прерывающийся полушёпот, мелодия то приближается, то гаснет. Он держит меня на руках, я чувствую дрожь его тела, такую сильную, что она заглушает биение сердца.
Под солнца оком зорким
Однажды летним днём
У дома я находку
Бесценную нашёл.
Блестели ярко глазки,
Вилял короткий хвост,
Коричневой раскраски
Мне в руки прыгнул пёс.
Я слышу истеричные крики матери. Она уже хоронит меня. Ноги болят, грудь болит, я кашляю, мне кажется, что я выкашляю сердце, а может, даже и зубы. Они так стучат. Папа поёт, песня тает в звенящих ушах, веки не поднять.
Мы с ним весь день играли
На улице пустой,
Мы ждали, когда мама
В обед придёт домой.
Находка громко лаял
И руки мне лизал.
И не дождавшись мамы,