Коварный дуэт - стр. 36
– Розалия, кого ты пригласила, с кем якшаешься? – сурово произнесла Клавдия, собираясь оставить их.
– Клавочка, не обижайся, он золотой, очень полезный человек. Работа у него тонкая и нервная, но очень, очень полезная. Нам зубы вставит, а слово обронил случайно, – вступилась Блинкина за стоматолога. Дубняк и сам, решив смягчить ситуацию, вкрадчиво попросил:
– Любезная Клавдия Ивановна, простите великодушно. В моем понимании кукла – безобидное, хрупкое создание. Вам должно быть известно, что Чехов свою Ольгу Книппер в письмах ласково называл собачкой, актриса искренне этому умилялась.
– Мы с вами не любовники, чтобы снисходить до интимных отношений между писателем и актрисой, – строго пресекла она. – Не примазывайтесь к чужой славе.
– Виноват, больше не буду, – он послушно склонил голову и с огорчением подумал: «Похоже, и этот план пойдет коту под хвост. Рассчитывал, что со старухой останусь наедине, а тут тебе свидетель, причем с гонором. Глупо идти у баб на поводу, устраивать вечеринки-гулянки на виду у потенциальных свидетелей, готовых в случае следствия затянуть петлю на моей шее. Надо действовать тихо, издалека, незаметно и через посредника, которого в самый опасный момент можно кинуть, подставить, а самому слинять за кордон. Все больше никаких походов ни к Блинкиной, ни к другим «божьим одуванчикам». Пусть они для утех ищут себе таких же трухлявых пней. Только на цветы потратился».
– Клавдия Ивановна, я принимаю пациентов только в зубопротезном кабинете и в рабочее время, но для вас готов сделать исключение.
– Ради Бога, какие наши годы, – с иронией, будто делает ему одолжение, промолвила гостья.
– Хотя дареному коню в зубы не смотрят, но в качестве профилактической меры сейчас же, пока не приступили к трапезе, осмотрю ваши драгоценные зубки, – предложил стоматолог, резонно полагая, что редко кто откажется от бесплатной услуги.
– Клава, соглашайся, у Семена Романовича золотые, волшебные рученьки, – поддержала Розалия. – Я же тебе не один раз предлагала побывать у него на приеме…
– Для меня самым лучшим стоматологом был и останется до конца моих дней Наум Абрамович Зубрицкий, царство ему небесное, преставился полгода назад. Прекрасный специалист, щедрой, бескорыстной души человек. Хотя и было ему за восемьдесят, но продолжал работать, почитай на боевом посту скончался. Таким, как он, надо давать ордена, еще при жизни ставить памятники, – Рябоконь перекрестилась. – Я дала себе зарок, что ни к кому за помощью по поводу зубов не обращаться. Не хочу угодить в лапы к диким эскулапам, которые в стоматологии ни в зуб ногой.