Коварная ложь - стр. 66

Я падала.

Падала.

Падала.

Во тьму.

Сезон гроз в Северной Каролине всегда застает туристов врасплох.

Дождь налетает внезапно, но яркое солнце всегда выглядывает после. Я вырос с этим, и до сих пор это кажется мне странным, словно причуда матери-природы, призванная напомнить нам о ее власти.

Я взглянул на тело на полу, согнувшееся под прямым углом. Не мертва. Без сознания, пьяна и храпит громче сломанного карбюратора. И не абы кто. Эмери Уинтроп – интересный, но не самый отвратительный поворот событий.

Несколько дней назад Фика признался, что она в курсе, где скрывается ее отец, и как будто сама Судьба распорядилась так, что она упала ко мне на колени. Буквально. Лицом вниз – ее висок прижимался к моему бедру, пока она не упала с громким стуком и болезненным стоном, который, возможно, заставил бы меня вздрогнуть, будь мне дело до убийц и их сообщников.

Гром снаружи прогремел так громко, что сотряс металлическую коробку. Я переступил с ноги на ногу, чтобы не потерять равновесие, и выругался, когда что-то укололо меня в пятку. Посветив телефоном на ногу, вынул из ботинка длинную булавку, которой Эмери прикалывала бейдж. Я защелкнул булавку на бейдже, затем швырнул металлический прямоугольник в дверь.

Фонарик телефона осветил ее стройную фигуру, более костлявую, чем я помнил. Разрез на платье задрался и полез по шву, оставив обнаженной большую часть ее ноги. За последние четыре года она стала выше и теперь лежала, растянувшись на полу лифта, занимая все свободное пространство.

Мое пространство.

В моем лифте.

Моего отеля.

Пьяная малолетка, потерявшая сознание, – последнее, что мне было нужно в отеле, битком набитом политиками, кандидатами в президенты и агентами секретных служб.

На ум пришел ее бейдж, умоляя меня узнать, как она его заполучила, как она заполучила работу в моей компании.

У нее были деньги Уинтропов, а это значит, с самого своего рождения она была членом «Клуба миллионеров». Ученая степень служила лишь украшением, работа была формальностью, и, если бы она захотела, она могла не работать ни дня и все равно жить в роскоши, как саудовский нефтяной принц.

Громкий храп сотрясал ее худое тело, пока она не перевернулась. Показался черный клатч из той же черной материи, что и ее платье. От нее разило алкоголем и плохими решениями, а выглядела она, как жертва шторма.

Проведя рукой по ее волосам, я проверил голову. Ни крови, ни шишек, но пахло от нее, как от пивоварни, и когда она проснется, голова у нее будет болеть. Мои пальцы запутались в волосах, и потребовалось три попытки, чтобы вытащить их.