Коты и феи - стр. 44
— Барон Оленар сильно… потратился на это внушение.
— Не заметила.
— А кроме того, должен признаться, что подобные вещи противоправны. На любом Листе. Так что больше ничего такого не будет, Софья. Гарантирую, — сказал он так твёрдо, что я даже почти поверила. — А во-вторых, если бы я считал данный шаг приемлемым, мы с вами оказались бы в загсе в первый же день знакомства. Но ведь этого не произошло.
Пожалуй, весомый аргумент. Действительно, даже если он сам не умеет, то ведь тому же капитану абсолютно ничего не мешало внушить мне страстное желание выскочить замуж. А то и безумную страсть к его сюзерену, боже упаси!
— Скажите, Константин Андреевич, а барон… Оленар, да? Он что, реально работает в полиции?
— Да.
— А вы?
— А я директор строительной фирмы. Слышали, наверное, «Строй-Гарант»? — спросил он с явно нарочитой скромностью.
— Н-ну…
Что-то вроде бы знакомое…
— Не интересуетесь, я понял.
— Да как-то нужды такой не возникало. А почему вы не в своём мире этим занимаетесь? И ваш друг тоже… Здесь выгоднее?
— Дело не в выгоде.
И замолчал.
А продолжить? Рассказать, для чего иномирному оборотню, да герцогу в придачу, бизнес в моём провинциальном городишке? А коту-барону зачем служба в полиции, которая уж точно больших денег не приносит? Хотя одно дело точно может приносить огромные дивиденды: отлов фей.
От этой мысли в животе заворочался уже привычный холодный комок. Видимо, я и в лице изменилась, потому что герцог поднялся. С поклоном сказал:
— Я допил чай и, как обещал, не смею больше утруждать вас своим присутствием. Благодарю за гостеприимство. Но мы увидимся ещё, Софья.
В последней фразе вопроса не было. Констатация факта.
— Хочется верить, что нет, — вздохнула я. — И вы торт не доели.
— О, я не особый любитель сладкого. — Котяра вдруг сверкнул глазами и добавил: — Вот сосиски — это да!
Я даже растерялась. Однако, наверное, надо было его накормить… Или хотя бы предложить что-то посерьёзнее тортика…
— Сосисок, извините, нет! Колбаса разве что…
— Нет-нет, не стоит! Я не голоден, благодарю. — И внезапно спросил: — Жалеете, что спасли меня?
— Нет. Я жалею о последствиях спасения.
Сказала и поняла: даже если бы знала об этих самых последствиях, рыбку всё равно бы чмокнула. Дура — она дура и есть, даже без гипноза. Но знать, что могла спасти, и отказаться это делать? Пусть постороннего кота, да хоть птичку какую… Как вот с этим жить потом?!
Стоя в прихожке, пока гость обувался-одевался, я всё же не удержалась от вопроса:
— Константин Андреевич, а что такое лист, который вы периодически поминаете?