Коты и феи - стр. 29
— Я Пицце тоже тарелку достану, — сообщила дочь с деланым безразличием.
— Не хватало ещё мне крысу на столе кормить, — машинально откликнулась я. Не первая Маришкина попытка сделать питомца равноправным членом семьи.
— Мам, ну пожалуйста! Я просто хотела вас уже познакомить.
— Марина! — охнула Янка. — Ну вот совсем не время, ты не понимаешь?!
— Лучше всё сразу уже, — хладнокровно сказал мой ребёнок. — Психологи так советуют. Тёть Ян, а ты понимаешь, мне вот каково это было? Мама пару дней всего думала, что у неё с головой не в порядке, а я, если что, целый год. И вряд ли теперь маму ещё чем-нибудь испугаешь.
То ли у меня пропала способность удивляться, то ли нервы за минувшие сутки подсуетились и покрылись наконец железной бронёй… Но никакого испуга я действительно не ощутила. Как и дурных предчувствий или чего-то в этом роде.
— Ну? — спросила почти равнодушно. — Что, наша крыса — вовсе не крыса? Эм-м… Заколдованный человек? Но тогда надо было его давно чмокнуть в носик, чтоб расколдовать!
И фыркнула, вспомнив себя в этой роли. А Янка аж подпрыгнула.
— Сойка?!
— Уволь! От нашатыря и валерьянки! — отмахнулась я. — Просто…
Две пары глаз — серые Янкины и карие дочкины — уставились на меня с искренней тревогой, и я захихикала.
— Да чего вы? Ну раз магия и правда есть, всё же может быть? А в сказках как расколдовывают? Чмок-чмок — и в принцы! — Я двумя руками притянула к себе воображаемую лягушку и изобразила поцелуй. А потом зашлась смехом.
Честно — вовсе не истерическим! Ну а что остаётся делать, когда твой привычный мир необратимо рухнул? Где-то я читала, что если не можешь изменить ситуацию — найди в ней что-то полезное. Не можешь найти полезное? Ищи смешное! И не парься, ибо смысла-то нет!
— Есть ещё вариант, — сказала я, прекратив ржать. Указала на крыса пальцем: — Это оборотень!
От озвученной догадки железные доспехи на моих нервах всё-таки дали слабину: отчётливо лязгнули и зазвенели.
— Мне дальше гадать? — спросила ошарашенную дочь. — Давай выкладывай. Что тебя целый год настолько волновало?
Маринка села и сняла с плеча Пиццу, поставила на стол. Грызун, тут же усевшись на задние лапки, принялся меланхолично чистить усики.
— Что у меня, мам, есть говорящая крыса. И он не заколдованный и не оборотень никакой. Всё, Пиц, не надо больше прятаться, — обратилась она к питомцу. — Мама… Мама тебя не выгонит, не бойся.
И умоляюще уставилась на меня.
А я на неё.
Год… Моя девочка целый год считала себя сумасшедшей. И молчала! И вела себя так же, как всегда, не дав мне ни малейшего повода заподозрить что-то неладное. Моя маленькая, моя любимая кроха… Но смогу ли я теперь считать её — крохой?