Коттедж - стр. 9

Акушерка быстро надела стерильные перчатки и приподняла простыню. Ребенок выходил быстрее, чем ожидала женщина. Шейка матки уже полностью раскрылась. Эмма вновь закричала.

– Несите полотенце, быстро, – крикнула Энн. – Уже началось.

Иэн метнулся за полотенцем и встал возле Энн. Как раз вовремя. Уже видна головка ребенка. Эмма столь пронзительно закричала, словно крик исходил из самых глубин разрываемых на части легких.

– Тужься, милая, – сказала Энн. – Глубокий вдох и тужься.

Эмма глотнула воздух, напряглась и закричала, пока ребенок выходил наружу.

– Хорошо.

– Иэн, не смотрите, – посоветовала Энн.

Но уже поздно. Он стоял возле нее и смотрел на ребенка, лицо мужчины выражало смесь трепета и ужаса. – Иэн, идите к жене, – приказала Энн.

Но он продолжал стоять.

– Иэн, сейчас же, – произнесла она твердым голосом. – Вы нужны жене.

Ошеломленный мужчина подошел к Эмме. Наклонился к ней, заключил в объятия, и они оба расплакались.

Энн протерла лицо ребенка от слизи, перерезала и пережала пуповину, а потом пошла с ним туда, где лежали полотенца. Протерев тельце, она завернула младенца в свежее полотенце и положила сверток в детскую переноску.

– Он жив? – спросил Иэн.

– Нет, – ответила Энн.

– Мальчик или девочка? – со всхлипами уточнила Эмма.

– Мальчик, – сказала Энн. – Но вы не должны смотреть.

Эмма зарыдала еще сильнее.

Энн вернулась к своей пациентке и начала убирать плаценту, пока пара утешала друг друга. Она собрала ее и выбросила в один из мусорных мешков, крепко завязав горловину на несколько узлов. Снова проверила показатели Эммы, и они по-прежнему в норме. Никто не смотрел в сторону детской переноски в дальнем конце комнаты, где лежал тихий и неподвижный младенец. Энн собрала свои инструменты и сложила их в сумку.

– Я зайду за ними попозже, – сказала она Иэну, отложив в сторону баллон с анальгетиком и акушерскую сумку. – Думаю, сейчас Эмме нужно что-нибудь поесть или попить.

Иэн послушно кивнул.

– Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Оставив пару наедине с горем, она подошла к переноске. Накрыла тело младенца одеялом и подняла корзинку. Посмотрела на расстроенных Иэна и Эмму. Сердце акушерки сжалось, но она уже ничем не могла им помочь, нужно идти. Невыносимо оставаться. Энн пошла в сторону выхода.

– Энн, – позвала Эмма сквозь слезы.

Акушерка остановилась. «Только не просите разрешения взглянуть на младенца», – подумала она.

– Да? – осторожно спросила Энн, оставаясь стоять спиной к паре.

– Мы назвали его Дэвидом, – произнесла Эмма. – Это означает «любимый».

– Я запомню, – ответила Энн и вместе с переноской направилась к лестнице.