Котобар «Депрессняк» - стр. 21

Я прекрасно помнила, что Роу очень рекомендовал не орать в процессе и не отвлекать этим пилота, но я не могла! Я просто физически не могла молчать, когда мимо нас проносились улицы ночного Лондона, смазываясь в единое сверкающее полотно. Я не могла молчать, когда ветер трепал куртку так, что казалось, что еще немного и ее сдерет вместе с кожей. Я не могла молчать, когда мы огибали машины на трассе или закладывали такой крутой вираж, что до соприкосновения с асфальтом оставалось не более нескольких пядей.

Через десяток минут бескрайний ужас старта окончательно растворился в восторге полета над трассой. Я поняла, почему люди настолько фанатеют от мотоезды.

Это свобода. Нет, даже не так… это СВОБОДА.

Та самая настоящая, на которую подсаживаются, как на наркотик. Свобода от всего. Когда есть только ты, ветер и мощный зверь под тобой.

Если до поездки такое именование транспорта мне казалось пошло-пафосным, то сейчас я ловила себя на мысли, что оно очень точное.

Мы приехали до обидного быстро. Сначала я заметила знакомые очертания комплекса Редингского университета, окруженного аккуратными лужайками и подсвеченного прожетокрами, а после и здания студенческого городка. Мы слегка затормозили и без слов поняв, что от меня требуется, я ткнула пальцем в нужное здание.

Мистер Роу лихо подрулил к подъезду и, поставив мот на подножку, помог мне слезть.

Я вскинула руки, чтобы снять шлем, но замерзшие пальцы плохо слушались, и Роу, заметив мою проблему, мягко перехватил несчастные конечности, поднес их к губам и осторожно подул на онемевшие подушечки. От контраста холода кожи и тепла дыхания мужчины у меня сердце застучало быстро-быстро, а щеки мучительно покраснели, и я поблагодарила небо, что Мистер Наглость этого не видит.

Впрочем, именно в этот момент владелец бара протянул лапы к шлему и решительно стащил его с моей бедовой головушки.

Окинув меня веселым взглядом, он коснулся волос и проговорил:

– Ты такая взъерошенная. На котенка похожа.

– Это плохо? – почему-то спросила я и, не выдержав прямого взгляда мужчины, опустила взор, ощущая, как грохочет в ушах пульс.

Я вела себя странно и чувствовала себя так же.

В этот момент мне нужно было поблагодарить Роу за то, что довез, отдать вещи и, не оглядываясь, скрыться в подъезде. Нужно. Это было бы правильно!

Но я почему-то стояла в полушаге от него, краснела, как девочка, впервые оказавшаяся наедине с мальчиком, и никак не могла себя заставить поступить как взрослая.

Джон Роу тоже молчал и лишь так загадочно улыбался, что это окончательно отключало мой бедный разум.