Котино море, Янсель и Заморыш - стр. 8
Когда тётя Надин накормила Котю ужином и отвела домой, он уже почти не грустил. А бежал вприпрыжку. Лишь за тётей закрылась дверь и Котя разделся, как из гостиной вышел Заморыш.
– Ты долго, – недовольно пробурчал он, потягиваясь. На груди у него оказался маленький бантик.
Потом Заморыш неожиданно сделал кульбит назад, раздалась музыка, как в цирке перед началом представления, и в доме стали зажигаться все лампы по очереди. Только не так, как обычно. Нет. Каждая лампа стала солнышком. Здесь были солнышки всех цветов и размеров: совсем крохотные – красные, фиолетовые и изумрудные, средние – жёлтые, оранжевые и голубые, а в зале вместо люстры загорелось огромное хрустальное солнце.
– Ух ты! – только и смог вымолвить Котя.
– Приветствую тебя в Янселе! – поклонился Заморыш. – У нас в стране солнц сколько угодно! Каждому по вкусу! Пойдём скорее ко мне в гости.
Заморыш схватил Котю за руку и потащил через гостиную в бабушкину комнату. И как только они делали шаг, комната за ними преображалась.
Из ковра выросли высокие травы, цветы и заколыхались над Котей и Заморышем. Большие часы превратились в башню с часами посреди леса. Стулья стали домами, их мягкие красные сиденья превратились в черепичные крыши. Стол, накрытый скатертью, оказался замком с хрустальными башенками бокалов и фарфоровыми куполами. Правда, все домики были чуть выше Котиного роста.
Он с восхищением разглядывал детали таинственного городка. Как-то здесь всё удивительно переплелось: деревья и красивые домики. Словно лес смешался со старинным городком.
Заморыш и Котя забрались на пригорок и подошли к бабушкиной комнате. Перед ними стоял хвойный лес.
У Коти даже дух захватило.
– Так это же как на даче! – обрадовался он, оглядывая уютную долину.
– Нет, – покачал головой Заморыш. – Это гораздо лучше. Смотри!
И он указал вдаль. Туда, где под одной из елей расположилась огромная бабушкина кровать. Но теперь она превратилась в милую усадьбу, окружённую белым заборчиком. К самому домику можно было пройти через калитку под аркой, увитой плющом.
Белые кружева простыней оказались стенами с окошечками. Пушистое одеяло превратилось в толстый слой снега на крыше дома. А две бабушкины тапки, которые стояли рядом со входом в дом, стали хорошенькими красными саночками с пушистыми белыми сиденьями.