Кот Василий - стр. 22

На которую так привычно и удобно легла мужская рука. Рука, которая буквально за секунду до этого держала ее, Кет, за талию так сильно, что, наверно, остались следы. 

- Милый, милый, как я соскучилась, боже мой, пришла, стою, звоню, ты не отвечаешь, и дома нет тебя, не могу, как хочу тебя, хочу, хочу, хочу…

Блондинка, потеряв всякий стыд, закопошилась с одеждой мужчины, судя по всему, намереваясь применить свои навыки минета прямо в лифте, Василий смог чуть отвести лицо от ее губ, что, впрочем, девушку совершенно не смутило, она просто начала целовать его шею, спускаясь к груди и лихорадочно и по-хозяйски шаря по его крепкому телу руками. 

Кет, наблюдая эту пошлую сцену, машинально отступала все дальше и дальше от лифта, не в силах почему-то отвернуться. Пойти. Побежать. 

Василий встретился с ней взглядом, все таким же темным, жестким, сделал какое-то движение, то ли выйти хотел, то ли ей указывал на то, чтоб ушла, а затем загрохотавшие створки лифта отрезали их друг от друга. 

Кет остолбенело смотрела на закрывшиеся двери, не в силах поверить в то, что только что увидела. 

Не в силах осознать произошедшее. 

Перед глазами все еще стояла картина того, как Василий, ее Василий, обнимает другую женщину буквально через полсекунды после того, как обнимал ее, Кет. Как целовал ее. Как говорил ей все эти бессвязные, но такие нужные слова. 

Произошедшее просто не укладывалось в голове. 

Кет, словно в ступоре, развернулась и пошла к себе. 

Зашла, разделась, налила себе чаю на кухне, села за уроки. 

И опомнилась только через час, тупо разглядывая раскрытый учебник. 

Захлопнула книгу, сходила в душ и легла спать. 

Василий обнимал блондинку, сдергивал с нее одежду, силой опускал на колени перед собой. Придерживал голову, наматывая длинные волосы на кулак, задавая темп. 

И смотрел на Кет. И глаза его были словно два колодца. Не кошачьи. Черные. Страшные. Поглощающие. Кет затягивало в омут, корежило, мучило. 

Она лихорадочно хватала воздух сухими губами, пытаясь выплыть и понимая, что надежды нет, что утонула. 

Широкая крепкая ладонь на блондинистом затылке сжалась сильнее, заходила жестче, темные глаза, без просвета, без надежды на спасение, подчиняли, звали. 

Обещали. 

Кет проснулась вся мокрая, еле успела добежать до туалета,  и ее вырвало желчью. 

На следующий день, неизвестно откуда найдя силы не только подняться в колледж, но и отсидеть там все четыре пары, Кет  не сразу признала, погруженная в какую-то апатию, без мыслей и эмоций, в темной долговязой фигуре у ее лавочки Орешникова.