Кот из бездны. Антиутопия - стр. 32
Все так и было, как он предположил, чтобы доказать, что он вольная птица и никакие предрассудки ему не страшны, на этот раз бес появился на рассвете и остановился перед монахом, стоило ему только подняться с ложа своего. Тот снова хотел креститься, но только махнул рукой, понимая, что это напрасно, и не стоит беса смешить.
– Так что же ты решил с волхвом?
– Я спал и не видел снов.
– Отдохнул вестимо, вот и давай теперь, утро у нас говорят мудренее, чем вечер.
– А князю я что скажу? С какого это перепугу я его отпустить должен.
– Да ничего и не говори, что к нему бегать и докладывать, али ты боишься его, ну сопри на меня, скажи, что бес его утащил, ведь это так и есть.
– Вот и тащи без меня, – вырвалось у того невольно.
– Могу, конечно, но я хочу, чтобы ты его отпустил, али тебе напомнить, что с Пилатом случилось, когда твоего бога распинали.
И снова монах хотел сначала креститься, а потом стал руками махаться.
– Ну что ты машешь, ведь все очень просто, открой дверь темницы, Зевс сдался, Пилат маялся, а ты просто черный маленький и ничтожный в сравнении с ними хотя бы, так что же тебя держит, а я, между прочим, помочь тебе хочу.
– Знаю, я, куда твоими добрыми делами дорога стелется.
– А коли ведаешь, так что держит тебя, какой ты упрямый, запарился я с тобой.
Бес сделал вид, что он порывается уйти, но сам внимательно за своим пленником следил.
– И что в них такого особенного, хотя конечно, такому князю, как Всеволод, только такой и нужен, куда ему с моим волхвом тягаться, всею ничтожность видно, а на этого глянешь, и великим самому себе покажешься.
Он говорил это вслух, хотя, кажется, и не замечал речей своих пламенных. Глаза монаха страшно сверкнули, да как он смеет. И ведь смеет, и не заткнуть ему рта никакими судьбами.
– Как только мой волхв будет на свободе, я вернусь к тебе и поведаю тайну рукописи, а ты ее с собой в могилу унесешь, потому что ты не Зевс, и такая долгая жизнь тебе не грозит, но что там написали мы с ним, и что сохранить попытаемся, знать ты все-таки будешь.
С этими словами бес растворился в воздухе, а монах обреченно опустился на кровать свою измятую.
– И привяжется же такое чудище, но если он его все равно освободит со мной или без меня, то я больше с места не сдвинусь. Ничего делать вовсе не стану.
И словно желая проверить себя на прочность, он поднялся и пошел по знакомому уже пути.
– Я ничего не стану делать, – заявил он, и потребовал у стражника открыть засов.
Стражник удивленно посмотрел на него, но ничего говорить не стал. Монах не мог знать, что темница была пуста, никого там больше не было. Но у него не хватило сил заглянуть туда и посмотреть на волхва, которого бес давно и без него освободил, для него важен был только сам факт того, что тот поднимется и отправится туда. Он так и сделал.