Костяная ведьма - стр. 13

отвратительная на вкус, может разогнать стынущую в жилах кровь. Или в далеких пустынных скалах Дрихта, где стебли ценят больше ягод и продают самым знатным во всех Восьми Королевствах мастерским, которые вплетают их в одежду. Самые мелкие ягоды встречаются в деревне Мерквик, где времена года очень медленно сменяют друг друга. Но при всем этом плоды по-прежнему очень желанны для тех, кто не видит различий.

За рунные ягоды староста деревни отказался брать деньги, а местные жители глядели на Микаэлу с благодарностью на грани поклонения. Только позже я узнала причину такого поведения, когда ко мне подошла молодая девушка и робко спросила, не дочь ли я аши.

– Она Костяная ведьма, – без раздумий ответила я, – а не аша. И я ей не дочь.

Улыбка девушки погасла. Не успела я опомниться, как она больно ударила меня по щеке. Я отшатнулась.

– Как ты смеешь оскорблять леди Микаэлу! – рявкнула она и снова замахнулась.

Но Фокс перехватил руку девицы, крепко сжав ее запястье. Она вырвалась, злость на ее лице сменилась страхом. И не оглядываясь, она бросилась прочь.

– Тия, все Костяные ведьмы – аши, – пояснил Фокс, – хотя первое название большинство сочли бы оскорблением.

Щека горела от удара. Я даже не думала, что могу кого-то обидеть своими словами. Утонченная леди Микаэла носила платья, которые, по моему мнению, надела бы аша, но я и представить не могла, чтобы ее так обожали люди и принимали за богатую благородную особу, как в книгах об ашах.

– Жители Мерквика очень любят Микаэлу, – продолжал Фокс. – В отдельных городах ее магия запрещена, да и во всей Одалии с подозрением относятся к заклинателям. Но все же остаются те части королевства, где это не имеет большого значения.

Мне хотелось о многом его расспросить, но я не решалась. Глядя на своего брата, я не могла избавиться от ощущения, что вижу перед собой живой труп. И, несмотря на терпеливые разъяснения леди Микаэлы, все равно боялась изменений, которые могла принести смерть, – вдруг в его теле скрывается что-то иное. Он больше не носил стеклянное сердце, с лица не сходила бледность, а ноги при ходьбе время от времени скрипели и дергались. Но Фокс ни на что не жаловался и со стойкостью, неприсущей мне, сносил свою смерть. В отличие от нас ему не требовались еда и сон. Пока леди Микаэла совершала покупки, он терпеливо ждал.

Однако кое-что я все же заметила. Передвигаясь, Фокс не отбрасывал тени. Быстро обернувшись, я с облегчением отметила, что хотя бы моя тень на месте.

Если жители и знали об участи моего брата, то не подавали виду. Он вел себя тихо, говорил мало – как, впрочем, и при жизни. Но все равно что-то было не так. Он оставался спокойным и уверенным, глаза излучали доброту, и все же крохотная необъяснимая искорка, которая делала его