Кости холмов. Империя серебра - стр. 7
Говоря с Джучи, Субудай не отрывал глаз от вооруженных всадников в долине и длинного обоза позади них.
– Так вот мой вопрос, Джучи. Эти всадники для меня ничего не значат. Твой отец велел мне возвращаться, и я готов отправиться в путь прямо сейчас, пока на летних пастбищах довольно корма для лошадей. Тогда что мы тут делаем? Ждем, когда враг вызовет нас на бой?
– Отец назвал бы это именно так. Он сказал бы, что для мужчины нет ничего лучше, чем провести жизнь, воюя с врагами. А еще он, наверное, сказал бы, что тебе нравится это занятие, командир, и это единственная причина, по которой ты это делаешь, – ответил Джучи с холодным блеском в глазах.
Субудай ничуть не смутился.
– Может, он так и сказал бы. Только ты прячешься за его словами. Зачем мы здесь, Джучи? Их тяжеловесные кони нам не нужны даже на мясо. Зачем мне рисковать жизнью своих воинов только ради того, чтобы разгромить эту колонну?
– Если не ради этого, тогда не знаю, – нервно пожал плечами Джучи.
– Ради тебя, Джучи, – серьезно ответил Субудай. – Когда ты вернешься к отцу, тебе будут известны все виды боя в любое время года. Вместе с тобой мы брали большие и малые города, прошли через пустыни и дремучие, непроходимые леса. Чингис не найдет в тебе слабости. – Глядя в окаменевшее лицо Джучи, Субудай улыбнулся. – Я буду испытывать гордость, когда люди скажут, что ты постигал военную науку под началом Субудая Храброго.
Джучи не мог не ухмыльнуться, услышав прозвище Субудая от него самого. В военных лагерях не было секретов.
– Ну вот, – буркнул Субудай, указывая вдаль на дозорного, мчавшегося в начало колонны. – Командир, ведущий наших врагов, впереди. Большой храбрец.
Джучи представил внезапный страх, который смешает ряды неприятелей, как только они посмотрят в сторону холмов и увидят монголов. Субудай лишь тихонько посмеивался, когда от колонны отделилась большая группа всадников и начала двигаться вверх по склону холма, держа копья наизготове. Когда же пространство, разделявшее оба войска, достаточно сузилось, Субудай дерзко обнажил зубы. Русские выступали, самонадеянно поднимаясь по холму, и он страстно желал преподнести им урок.
– Джучи, где твоя пайцза? Покажи мне.
Джучи протянул руку за спину, где на седле висели колчан и лук. Подняв сумку из грубой кожи, юноша вынул оттуда дощечку из чистого золота с печатью в виде волчьей головы на ней. Вещица весила около двадцати унций и была тяжела, но невелика по размерам, чтобы удобно было держать в руке.
Субудай не обращал внимания на всадников, упрямо скачущих вверх по склону, чтобы встретиться с перворожденным сыном самого Чингиса.